М.И. ОДИНЦОВ
Стенограмма выступления в прениях
в качестве общественного защитника
по уголовному делу № 1-289/13
в отношении Троцюка Н.В., Скворцова А.В.,
Коптева А.А., Баклушина Ю.А., обвиняемых
в совершении преступления, предусмотренного
ч. 1 ст. 282.2, ч. 4 ст. 150 УК РФ,
и Троцюка С.Н., Волощука Р.В., Гончарова А.В.,
Гончаровой О.Н., Щекалева В.В., Минасяна К.Ю.,
Четверикова К.И., Кожухова В.В., Кругликова В.В.,
Кравченко Т.В., Моисеенко В.П., Кравченко К.М.,
обвиняемых в совершении преступления,
предусмотренного ч. 2 ст. 282.2 УК РФ
г. Таганрог, Ростовская область
10 июля 2014 года
Ваша честь, невозможно, выступая в прениях по столь резонансному делу, не сделать несколько вступительных замечаний, касающихся историко-религиоведческих, международно-правовых, правозащитных и правоприменительных аспектов. Невозможно, поскольку это та база, основываясь на которой, только и можно сделать обоснованные и верные выводы относительно разбирательства конкретного правового конфликта, в нашем случае — обвинений, выдвинутых в отношении моих подзащитных.
К сожалению, вот уже более года мы являемся свидетелями тому, как сторона обвинения, игнорируя базовые принципы, связанные с обеспечением, защитой и гарантией свободы совести граждан Российской Федерации, демонстрирует полный отказ от правового разбирательства, оперирует субъективно-обывательскими и ложными ненаучными представлениями о Свидетелях Иеговы, их религии и деятельности.
Сталкиваясь с подобного рода явлениями, понимаешь, что дает основание странам-участницам Совета Европы критически относиться к действиям российского государства по обеспечению свободы вероисповедания. К примеру, в 2012 г. на Парламентской ассамблее Совета Европы заслушан был доклад о соблюдении Россией принятых на себя обязанностей и обязательств как члена Совета Европы. В итоговой Резолюции (№ 1896) специально обращалось внимание России на необходимость прекращения неправомерного применения антиэкстремистского законодательства в отношении религиозных сообществ, и прежде всего, Свидетелей Иеговы.
Наши же зарубежные недруги используют не лучшие факты российской правоприменительной практики, чтобы обвинять российское государство в продолжении гонений на религию и верующих, как это было во времена СССР, и призывать к всевозможным правовым и политико-экономическим санкциям против России.
Нужно ли сомневаться, что это удар по имиджу страны, по ее репутации, как страны демократической, где обеспечены права человека и верховенство закона?
Но не только внешние обстоятельства следует иметь в виду. Забвение основополагающего принципа Российской Конституции (ст. 2): «человек, его права и свободы являются высшей ценностью» — оборачивается против общества, против людей. Деформируется общественное сознание, в которое привносятся нетерпимость, ксенофобия, мировоззренческое противостояние, пренебрежение к религиозным правам граждан и их праву жить по избранной вере. Утрачивается ощущение государственной защищенности граждан и их равенства перед законом независимо от мировоззренческих убеждений. Наконец, исчезает доверие к действиям правоохранительных органов, ибо, читая материалы дела, участвуя в судебных заседаниях, заслушав государственного обвинителя, у меня неизбежно рождается вопрос: что защищает следствие и государственный обвинитель? Права граждан, Конституцию России, интересы государства? Или свои собственные представления о первом, втором и третьем?
В противовес имеющимся в материалах дела и витающим в судебных заседаниях утверждениям о том, что религия Свидетелей Иеговы какая-то «не такая», «нетрадиционная», «деструктивная», «иностранная»… напомню и поясню. Странно это слышать, ведь и буддизм, и ислам, и христианство не родились на российской территории, но имеют миллионы и миллионы приверженцев в России и воспринимаются «своими», «традиционными». Это мировые религии, несущие в себе нечто такое, что находит отклик в сердцах и душах людей независимо от их национальности, языка, гражданства, места рождения и проживания. Христианство, будучи мировой религией, представлено несколькими сотнями независимых церквей, относящихся к католическому, православному или протестантскому направлениям. Свидетели Иеговы — это христианская церковь, что является истиной — правовой, исторической, научной и неоспоримой. Как известно, в Преамбуле Федерального закона № 125 «О свободе совести и о религиозных объединениях» государство выражает «уважение христианству» в целом, следовательно, оно в полной мере относится и к такой христианской церкви, как Свидетели Иеговы!
Свидетели Иеговы, как христианская религиозная организация, имеют относительно непродолжительную историю — порядка 150 лет. Но из небольшого кружка единомышленников, изучавших Библию, они превратились в международную организацию, чьи общины действуют более чем в 200 странах, насчитывая свыше восьми миллионов членов. В России первые последователи учения Свидетелей Иеговы появились в конце 80-х годов XIX столетия. Кстати, вместе с баптистами, адвентистами, евангельскими христианами и другими протестантскими течениями. Все эти, новые для тогдашней России религиозные течения, жестоко, вплоть до каторги, преследовались государством и государственной церковью. За что? За то, что по-своему понимали Библию, которую рассматривали единственным источником веры, а веру свою единственно истинной; отвергали излишнюю обрядность и церковную пышность с иконами, крестами, хоругвями; призывали к жизни по образцу первых христиан; неуклонно следовали Божьим заповедям: не брать в руки оружие, дабы не убивать, нести весть о Христе всем и каждому, от дома к дому, от человека к человеку; призывали к свободе для всех религий; распространяли свою литературу и проповедовали, обучали вере своих детей и всех интересующихся.
К сожалению, в советский период нашей истории мало что изменилось для всех тех, кто последовал за религиозными учениями, которые властью произвольно объявлялись «антигосударственными, антисоветскими, изуверскими сектами». Вновь — преследования и лагеря, тюрьмы и ссылки и все в мифической надежде, что государству удастся физически уничтожить не нравящиеся ему религии. Этот тяжкий и скорбный путь Свидетели Иеговы проходили вместе с верующими других церквей. Не стоит думать, что это все где-то далеко… Нет, еще в середине 1980–х, в эпоху «перестройки и гласности», людей преследовали и сажали за веру! Многие из нас, присутствующих в зале, знают об этом не только со слов родных и близких, но и сами тому живые свидетели.
Лишь в 1991 г. государство пришло к осознанию свершенной несправедливости в отношении верующих и сделало первый шаг, чтобы покаяться в религиозных репрессиях и гонениях. Имею в виду Закон РСФСР «О реабилитации жертв политических репрессий» (от 18 октября 1991 г. № 1761–1) и Указ Президента Российской Федерации «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий» (от 14 марта 1996 г. № 378). Верующие всех религий и церквей, ранее неправомерно подвергавшиеся уголовным преследованиям именно за то, что записано в Обвинительном заключении, были реабилитированы как жертвы политических репрессий. В полной мере это распространяется и на Свидетелей Иеговы. В этом зале и среди моих подзащитных немало тех, чьи родители и близкие были реабилитированы, и чью веру сегодня столь же осознанно и бесстрашно несут они. Вполне понятно, что люди не хотят повторения репрессий ни в отношении себя и своих единоверцев, ни в отношении верующих любых церквей, а потому возлагают надежды на российское правосудие, которое не допустит ущемления прав граждан на религиозную свободу и не допустит отката к тоталитарным временам.
В 1991 г. Свидетели Иеговы впервые в своей российской истории получили право на государственную регистрацию, то есть на образование религиозных организаций (юридических лиц), что создает наиболее благоприятные условия для верующих граждан. В апреле 1999 г. Министерство юстиции Российской Федерации в соответствии с ФЗ–125 перерегистрировало Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России. Согласно доступной официальной статистике Минюста, например, на 1 января 2010 г. в России было зарегистрировано 406 местных и централизованных религиозных организаций Свидетелей Иеговы. Это больше, чем у таких, казалось бы, «традиционных» исторических христианских церквей, как Старообрядческие, Римско-католическая, Армянская апостольская, Лютеранские, Методистская или у таких массовых религиозных течений, как буддизм и иудаизм. По количественному показателю зарегистрированных религиозных организаций Свидетели Иеговы занимают седьмое (после РПЦ, мусульман, АСД, ЕХБ, ХВЕ, ЕХ) место в списке из 56 учтенных Минюстом российских религиозных направлений.
Ваша честь, государственный обвинитель достаточно жестко определял действия моих подзащитных и не скупился на осуждающие эпитеты. Думаю, что в такой ситуации и мне позволительно уравновесить жесткость обвинения твердостью возражений.
Мои подзащитные обвиняются в неисполнении решения Ростовского областного суда № 3-1/09 от 11.09. 2009 г. о ликвидации и запрете деятельности местной религиозной организации Свидетелей Иеговы «Таганрог». Сразу хотелось бы уяснить правовой смысл решения. А он, как
мне представляется, четко конкретизирован: «запрет» и «ликвидация» касаются не вообще религии Свидетелей Иеговы, не вообще религиозной деятельности неопределенного круга верующих в пределах Таганрога, а исключительно и только правовой институции — местной религиозной организации «Таганрог», образованной в 1998 г. верующими, проживавшими в Таганроге,
Членами МРО, согласно ФЗ–125 (ст.ст. 8–12, 14), являются исключительно граждане, первоначально подписавшие заявление с просьбой о регистрации религиозной организации, т. е. учреждающие организацию члены-учредители. А также иные граждане, принимаемые в состав членов-учредителей в последующем на общем собрании членов-учредителей. Они вступают с государством в определенные правоотношения: берут на себя законом очерченные обязательства, и вместе с тем пользуются предоставленными со стороны государства правами, обеспечивающими законную свободу деятельности религиозной организации. Для государства
именно члены-учредители и только они являются «членами» МРО. Этой же позиции придерживается и Конституционный Суд РФ, например, в своем Определении от 25.01.2012., № 115–0–0. А на его основании — областные суды, рассматривавшие эти же проблемы, например, Президиум Тамбовского областного суда (Постановление от 05.06. 2014 г.).
Признанное государством МРО «Таганрог», как юридическое лицо, решает финансовые, юридические, хозяйственные и организационныевопросы, связанные со своей собственной религиозной деятельностью. Поскольку общественные объединения в России являются «открытыми и общедоступными», культовое здание МРО посещали верующие города Таганрога и проводили в нем молитвенные собрания и иные религиозные церемонии и обряды, как единолично, так объединенные в религиозные группы, действовавшие по месту проживания верующих и не имевшие культовых зданий. С позиции законодателя, выраженной в ФЗ–125, такие верующие граждане не являются членами МРО «Таганрог» (или членами религиозной организации), так как они не являются участниками возникающих правоотношений между государством и религиозной организацией (юридическим лицом). Государством они воспринимаются как полноправные граждане, которые в соответствии со ст. 28 Конституции РФ реализуют свое право на свободу вероисповедания в предоставленном МРО «Таганрог» культовом здании.
С точки зрения конфессиональной идентификации и члены МРО «Таганрог», и их соверующие, не являющиеся таковыми, осознают себя членами Церкви, т. е. того религиозного института, который, объемля всех Свидетелей Иеговы в России, и, будучи отделен от государства, входит во всемирную Церковь. А как гласит ФЗ–125, государство не вмешивается в определение гражданином своего отношения к религии и религиозной принадлежности, в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит закону (п. 3 ст. 4); религиозные объединения создаются и осуществляют свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институциональной структурой (п. 5 ст. 4 и п. 2 ст. 15), которые признаются и уважаются государством.
Степень и формы участия каждого отдельного верующего во внутрицерковной жизни религиозного объединения определяется и регулируется внутренними установлениями религиозной организации. Они не имеют какого-либо гражданско-правового содержания и их исполнение или неисполнение не влечет за собой каких-либо гражданско-правовых последствий, а потому они находятся вне сферы государственного регулирования. Какое-либо вмешательство в эти внутренние установления недопустимы в силу закрепленного в Конституции РФ и ФЗ–125 «отделения» религиозных объединений от государства и светскости государства (Ст.ст. 14, 28, 29 Конституции РФ; ст.ст. 3, 4, 5, 15, 16 17, 18, 19, 20, 21, 23, 24 ФЗ–125).
Обращу внимание, что так устроена внутренняя жизнь всех 30 тысяч религиозных объединений в России (в том числе и 700 в Ростовской области, включая и порядка 20—30 в Таганроге): миллионы и миллионы верующих, не являясь членами МРО, беспрепятственно реализуют свои религиозные потребности в содержащихся МРО культовых зданиях.
Достаточно посмотреть ежегодные обобщенные сведения Минюста РФ, чтобы увидеть, что каждый год определенное число религиозных организаций разных конфессий в связи с теми или иными обстоятельствами ликвидируется. Но никто и нигде, за исключением г. Таганрога, не ставит вопроса о запрещении деятельности религиозных групп или религиозной практики отдельных верующих той же конфессиональной принадлежности в силу свершившейся «ликвидации».
Подытоживая, скажем, что, будучи светским государством, Российская Федерация не вводит в свое законодательство о свободе совести наполненное правовым смыслом понятие «член» Церкви, религиозной организации, полагая, что это дело внутренних установлений религиозных организаций. Действительно, мы видим, что сами российские религиозные организации вводят и регламентируют порядок членства. В одних случаях он связан с достижением установленного возраста и собственным выбором человека. В других — с совершением определенного обряда и т. д. Используемое в законодательстве правовое понятие «член МРО», или «член религиозной организации» относится исключительно к тем гражданам, которые являются учредителями религиозных организаций (юридических лиц) либо впоследствии взяли на себя эти обязательства.
Полагаю, что государственный обвинитель не разобрался в вопросе «членства» в религиозных организациях. Его толкование правового понятия «члены МРО» находится за пределами гражданского законодательства. Оно носит необоснованно расширительный характер, включая в себя не только собственно членов-учредителей (что обоснованно), но и всех граждан, участвующих в богослужениях, религиозных обрядах и церемониях (что неверно). Произошло какое-то замысловатое соединение несоединимого: правового и церковно-богословского подходов, что и привело в дальнейшем к неверной оценке действий моих подзащитных.
В то же время мои подзащитные подтверждали и в ходе следственных действий, и в ходе судебных заседаний, что вполне понимают суть решения Ростовского областного суда, следовали ему, прекратив личное участие в деятельности МРО «Таганрог», т. е. использование предоставленных государством правовых возможностей для ведения религиозной деятельности. Соответственно, и деятельность самого МРО «Таганрог» как юридического лица была прекращена. Обвинение при всем желании не смогло привести ни одного факта, доказательства или свидетельства, опровергающих утверждения подзащитных. Да и как МРО — эта правовая институция — может действовать, если ее правовая основа — регистрация — ликвидирована, МРО исключено из государственного реестра зарегистрированных юридических лиц, учредители потеряли статус и правоспособность членов МРО, культовое здание изъято, банковские счета закрыты, печати и подписи руководителей организации утратили юридическую силу?..
Говоря об этом, я обращаю внимание и подчеркиваю тот факт, что в национальном законодательстве предусмотрены правовые и организационно-технические действия, дабы ликвидированная и запрещенная организация не имела возможности действовать. Если утверждать, как это делает государственный обвинитель, что мои подзащитные возобновили деятельность такой организации, то это означает высказывать сомнение в реализации уполномоченными государством органами обязанностей по исполнению решения Ростовского областного суда. Кто-либо в ходе процесса высказывал такое предположение? Кто-либо заявлял о неисполнении судебного решения? Предъявлен ли кому-либо иск о ненадлежащем исполнении судебного решения? Есть ли у нас свидетельство в пользу такого допущения? Очевидно, следует ответить: нет, нет и нет! Значит, уполномоченные органы исполнили свои обязательства и тем самым ликвидировали всякие, даже гипотетические, предпосылки к возобновлению деятельности ликвидированной и запрещенной МРО «Таганрог».
Тогда о каких противоправных деяниях моих подзащитных говорится в Обвинительном заключении и в речи государственного обвинителя? Что таковым признается? За что верующим угрожают репрессивными мерами?
Полагаю, что ответ может звучать так: государственный обвинитель вместо неоспоримых доказательств вины моих подзащитных представил весьма произвольную трактовку решения Ростовского областного суда, на основании которой добропорядочные и законопослушные граждане выставлены некоей преступной экстремистской группировкой, каждый член которой имел преступные умыслы и цели и стремился реализовать их! Поистине чудеса словесной эквилибристики, помноженной на бездушное и безразличное отношение к свободе невиновных лиц!
Такое стало возможным, поскольку государственный обвинитель, как и следствие в целом, игнорирует нормы национального законодательства о свободе совести. Не принимается во внимание, что согласно п. 2 ст. 7 ФЗ–125 «О свободе совести и о религиозных объединениях» религиозные объединения могут создаваться в двух формах — религиозных организаций (юридических лиц) и религиозных групп. В г. Таганроге на протяжении многих лет верующие реализуют свое конституционное право на свободу вероисповедания, как в форме религиозной организации (МРО «Таганрог»), так и в форме религиозных групп. В 2009 г. государство судебным решением запретило верующим гражданам (не будем сейчас останавливаться на том,
насколько обоснованно) использовать форму религиозной организации. Но суд, т. е. государство, не ограничивал и не запрещал гражданам — Свидетелям Иеговы, проживающим в г. Таганроге, реализовывать гарантированное им Конституцией России право на свободу вероисповедания, как индивидуально, так и совместно с другими, т.е. в форме религиозных групп. Иными словами, лишившись статуса «члена» МРО «Таганрог», и прекратив вследствие этого правовые отношения с государством в части ее деятельности, мои подзащитные остались в статусе граждан РФ и с полным основанием имеют право входить в состав религиозных групп и участвовать в их внутрицерковной жизни (собрания, обряды, церемонии, проповеди, конгрессы и т.д.), получать и распространять религиозную литературу, общаться с соверущими и даже быть в числе организаторов деятельности религиозных групп.
Суд и не мог лишить моих подзащитных права на свободу вероисповедания, так как права и свободы человека (гражданина) неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (п. 2 ст. 17. Конституции РФ) и могут быть ограничены лишь федеральным законом (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ). Напомню, что даже в условиях чрезвычайного положения не подлежит ограничению право на свободу совести, сформулированное в ст. 28 Конституции РФ (п. 3 ст. 56 Конституции РФ). Мои подзащитные и после решения Ростовского областного суда оставались под защитой Конституции РФ: ст. 30, закрепляющей право на объединение и гарантирующей свободу деятельности общественных объединений, в том числе и религиозных; ст. 31, признающей за гражданами право собираться мирно, проводить собрания. В Обвинительном заключении, как и в речи прокурора, мы так и не услышали, на каких же правовых основаниях и за что конкретно применительно к каждому из обвиняемых предлагается ограничить их право на свободу вероисповедания.
МРО «Таганрог» и религиозные группы — это разные, несовместные и независимые друг от друга организационно-правовые формы. Все последние годы они действовали параллельно, не подменяя, и не замещая друг друга. Да, они имеют общую цель — совместное исповедание и распространение веры. Но реализуют ее по-разному, с разными возможностями, и находясь в разных правовых отношениях с государством: либо обретая правоспособность и статус юридического лица, либо оставаясь объединением физических лиц, которое реализует себя в личной и частной жизни граждан. Хотел бы и в этом случае подчеркнуть — это общий принцип деятельности религиозных объединений всех направлений, законно действующих в Российской Федерации. Как гласит п. 4 ст. 13 и п. 2 ст. 14 Конституции РФ, «общественные и религиозные объединения равны перед законом», а значит, и объединениям Свидетелей Иеговы разрешены все формы религиозной деятельности, каковые признаются за православными, католическими, мусульманскими, пятидесятническими, адвентистскими и другими объединениями.
У Свидетелей Иеговы религиозные группы называются собраниями (у других религий – приходы, парафии, миньоны, махалля…). Их богослужения проводятся максимально приближенно к месту проживания единоверцев. В г. Таганроге действовало и действует до десяти групп. Одна из них, фигурирующая в Обвинительном заключении под наименованием «Восточное собрание», необоснованно отождествлена с ликвидированной МРО «Таганрог». Иными словами, обвинитель совершил очевидную подмену правового смысла решения Ростовского областного суда, ибо распространил его на одну из религиозных групп Свидетелей Иеговы («Восточное собрание»), которая не имеет никакого организационно-правового отношения к ликвидированной МРО «Таганрог», ранее действовавшей в соответствии со ст.ст. 8—12, 14 ФЗ—125.
Укажем и на тот важный факт, что законодатель, учитывая наличие двух организационно-правовых форм религиозных объединений, специально предусмотрел раздельный порядок их ликвидации и запрета деятельности (ст. 14 ФЗ–125). Решение о ликвидации и запрете деятельности религиозной организации (в нашем случае МРО «Таганрог») не распространяется на религиозную группу (в нашем случае «Восточное собрание») или иную группу Свидетелей Иеговы. И, наоборот, если выносится решение о ликвидации и запрете деятельности религиозной группы, то оно не распространяется автоматически на религиозную организацию той же конфессиональной принадлежности.
Осмелюсь высказать предположение о причине этого откровенно неправомерного деяния. Следственные органы отдавали себе отчет в том, что у них нет никаких законных оснований ставить вопрос о ликвидации и запрете деятельности религиозной группы «Восточное собрание». Тогда они решили сделать, как им кажется, «хитрый ход» — отождествить «Восточное собрание» с МРО «Таганрог», представив его в качестве неразрывной части МРО «Таганрог». Поскольку в отношении МРО уже было принято ликвидационное решение, то, как они посчитали, ничего доказывать по существу не надо, следует просто убедить всех и, прежде всего суд, в том, что МРО «Таганрог» и «Восточное собрание» — это одно и то же. С таким же успехом и каждое из остальных собраний, действующих в Таганроге, следственные органы могут столь же произвольно попытаться отождествить с МРО «Таганрог» и тем самым беззаконно попрать конституционные права граждан.
Честно говоря, из попытки отождествления ничего не получилось. Псевдодоказательства, собранные и представленные в Обвинительном заключении и прозвучавшие в речи государственного обвинителя, простите за просторечие, и яйца выеденного не стоят. Что доказывают эти многостраничные словеса, как и продемонстрированные видеозаписи собраний верующих? Только одно: в г. Таганроге много Свидетелей Иеговы и они, находясь под защитой Конституции РФ, реализуют свое право на свободу вероисповедания — проводят богослужения, изучают Библию, проповедуют, распространяют религиозную литературу, посещают конгрессы. Все это не имеет никакого отношения к ликвидированной МРО «Таганрог», ибо верующие так делали до ее регистрации, в период ее законной деятельности, и так поступают ныне, когда МРО «Таганрог» ликвидирована. Вся эта многообразная деятельность верующих, объединяющихся в религиозные группы, находится под защитой закона! Во всем этом нет ничего преступного! И, наоборот, всякий покушающийся на права и свободы граждан России подлежит уголовному преследованию и наказанию! (ст. 148 УК РФ).
Невозможность доказать тождественность МРО «Таганрог» и религиозной группы «Восточное собрание» толкает обвинителя нагнетать истерию экстремизма вокруг Свидетелей Иеговы утверждениями о якобы противозаконной деятельности верующих.
В ход идут уже не раз и не два опровергавшиеся на национальном и международном уровнях фальшивки об учении и религиозной практике Свидетелей Иеговы. В частности, о том, что якобы мои подзащитные возбуждают религиозную вражду и ненависть; проповедуют исключительность и превосходство учения Свидетелей Иеговы над другими религиями, унижая их представителей; распространяют экстремистскую литературу; призывают к разрушению семьи; побуждают верующих к отказу от исполнения гражданских обязанностей и от медицинской помощи и т. д. и т. п.
Некоторых же из моих подзащитных дополнительно обвиняют по ч. 4 ст. 150 УК РФ — вовлечение несовершеннолетних в «преступную деятельность» ликвидированной религиозной организации. Но и в этом случае следователи и обвинитель идут тем же недобрым путем: извратить реальную ситуацию до неузнаваемости; перевернуть все с ног на голову и требовать наказания невиновным лицам.
Как можно не видеть и не слышать очевидного? Несовершеннолетние дети и подростки присутствовали на богослужениях с разрешения родителей и вместе с ними. Родители вправе это делать и не обязаны с кем-либо из религиозной группы согласовывать этот вопрос. Точно так же, как и религиозная группа не вправе запрещать родителям или каким-либо образом ограничивать их в посещении детьми богослужений. Если в присутствии детей и подростков в молитвенном собрании Свидетелей Иеговы государственному обвинителю видится нечто запретное, то тогда прокуратура должна обратиться с судебными исками в отношении всех 700 (на 2013 г.) действующих в Таганроге и Ростовской области религиозных объединений, так как в них дети и подростки присутствуют на богослужениях, участвуют в совершении религиозных церемоний, обучаются вере. Да к тому же надо бы требовать и внесения изменений в Конституцию России, которая ныне гарантирует право граждан воспитывать своих детей в том числе и избранной родителями вере! (п. 2 ст. 38 Конституции РФ; ст. 5 ФЗ–125).
Чувствуя неубедительность своих доводов, сторона обвинения в течение всего судебного процесса пыталась отвлечь внимание суда на вопросы, которые абсолютно никакого отношения к делу не имеют, навязать обсуждение отвлеченно-схоластических проблем, дабы только уйти от рассмотрения выдвинутых обвинений в правовом русле. Каких только богословских рассуждений мы не услышали… Какие только толкования канонической и религиозно-назидательной литературы нам не представили… До мельчайших подробностей разбирали внутреннюю жизнь религиозных групп… Допытывались, кто, как и когда должен проводить уборку молитвенных помещений; кто, сколько и куда кладет пожертвования на нужды религиозных объединений… Выясняли порядок совершения религиозных собраний и церемоний, формы участия в них обвиняемых…
Зачем было тратить бюджетные деньги, «загружать» работой следственные органы в поисках ответов на вопросы, которые лежат на поверхности, и по которым не требовалась вся эта бурная и кипучая деятельность? Откройте учебник или справочник по религиоведению, обратитесь к специалисту–религиоведу, на худой конец – возьмите издания Свидетелей Иеговы, которых никто не прячет, там описано внутреннее устройство общин Свидетелей Иеговы… Даны ответы и кто такой «пионер», и кто такой «возвещатель», и что такое «конгресс», и как проходят собрания верующих, и как и перед кем они отчитываются о своей религиозной деятельности и т. д. Если это ради удовлетворения любопытства и пополнения религиоведческих знаний стороны обвинения, то не слишком ли дорого это обходится обществу? Главное, почему получаемые сведения обретают форму искаженного сознания, а граждане, не совершая ничего предосудительного, становятся преступниками в глазах следствия и обвинения?
Честно говоря, Ваша честь, никогда еще в процессах я не испытывал такого недоумения: почему профессионалы-правоохранители не опираются на национальное и международное законодательство, на установившуюся правоприменительную практику? Почему нет стремления установить истину, покарать зло и защитить добро? Откуда такая уверенность, что Свидетели Иеговы — преступники и должны быть запрещены? Откуда такая убежденность, что в Таганроге нет места Свидетелям Иеговы? Ужель стремление «посадить» перевешивает все и вся?
Сторона обвинения, как я предполагаю, намеренно, не учла практику работы Европейского суда по правам человека, где уже не однажды защищались права Свидетелей Иеговы, а «обвинения» против них, выдвинутые теми или иными государствами, получали правовую оценку. Разве ничему не учат и ни к чему не обязывают решения Европейского суда по жалобам Свидетелей Иеговы из Челябинска (2007 г.) и Москвы (2010 г.), согласно которым Россия признавалась нарушителем Европейской конвенции о правах и основных свободах человека? Ведь согласно п. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы!
Пока идет наш процесс подоспело новое Постановление Европейского суда от 26 июня с.г. К стыду нашей правоохранительной системы, которая уверяет всех, что защищает интересы государства, постановление вновь не в пользу государства Российского, которое и на этот раз признано нарушителем Европейской конвенции. Решение Суда для участников процесса, как мне представляется, имеет особенный интерес, ибо разбирает аналогичную ситуацию, что и в нашем процессе. Кратко суть: в апреле 2006 г. органы правопорядка Москвы прервали богослужение Свидетелей Иеговы, проводившееся в арендованном помещении, задержали и увезли организаторов и участников в полицейский участок, где держали около трех часов. Московский городской суд, рассматривая жалобы верующих, признал действия полиции законными в связи с тем, что местная организация Свидетелей Иеговы в Москве была ликвидирована и запрещена ее деятельность (Заметим, что и это решение впоследствии было оспорено. См: Постановление ЕСПЧ от 10.06.2010 г.). Европейский суд признал, что действиями сил правопорядка были нарушены статьи 5 (право на свободу и безопасность) и 9 (право на свободу мысли, совести и религии) Европейской конвенции, а на Россию наложены новые многотысячные штрафы.
Не хочу говорить, что все безрадостно и безысходно. Приведу пример российской судебной практики, опять-таки совпадающий с нашей ситуацией. В апреле 2013 г., т.е. параллельно с нашим процессом, Кемеровский областной суд своим решением от 24.04.2013 г. отказал в апелляционном представлении прокуратуры г. Юрги на решение Юргинского городского суда, которым ранее было отказано в исковых требованиях о запрете деятельности религиозной группы Свидетелей Иеговы. Показательно, что выдуманные прокуратурой г. Юрги так называемые обвинения точь-в-точь совпадают с тем, что написано в Обвинительном заключении в отношении моих подзащитных, а ранее писалось в обвинительных текстах против московских, челябинских Свидетелей Иеговы. Даже и не знаешь, кто у кого списал. Позиция суда г. Юрги была строго правовой и конкретной: в иске отказать, поскольку требования прокурора противоречат Конституции России, федеральному законодательству, международным правовым нормам по вопросам свободы вероисповедания; преследуют цель не защиты прав и свобод граждан, а фактически призывают к необоснованному их ограничению; вместо доказательств и фактов прокурор основывает свою позицию исключительно на гипотетических, предвзятых и ничем не мотивированных предположениях. Так, по его мнению, граждане, выбирающие по своим религиозным взглядам альтернативную службу, на самом деле отказываются исполнять гражданскую обязанность защиты Отечества; распространение литературы, в которой излагается точка зрения Свидетелей Иеговы относительно иных религиозных взглядов, подается как противоправное деяние — распространение материалов экстремистского характера. Хвала Кемеровскому областному суду, который встал на защиту Конституции России, государственных интересов России и, наконец, граждан России, исповедующих христианство и являющихся Свидетелями Иеговы. В
ходе наших судебных заседаний сторона защиты приводила и другие аналогичные правовые решения.
Слов нет, сфера общественной жизни, связанная с деятельностью религиозных объединений, сложна и многоаспектна. При рассмотрении правовых коллизий требуются не только юридические, но исторические, психологические, культурологические знания.
И уж тем более правоприменительная практика должна опираться на экспертную позицию специалистов-религиоведов, имеющих соответствующую квалификацию, опыт и авторитет в религиоведческом сообществе. Это особенно важно, так как в условиях недостаточной религиоведческой подготовки сотрудников правоохранительных органов мнение эксперта может оказаться решающим. Однако в случае приглашения «недоброкачественного» эксперта возможны и следственные, и судебные ошибки. Мне очень прискорбно, что следственные органы не нашли возможным пригласить в процесс специалиста-религиоведа, обладающего профессиональными знаниями, должными авторитетом и опытом, который был бы готов помочь следствию разобраться в трудных и неоднозначных религиоведческих проблемах. Самозванные религиоведы–«незнайки», каковым оказался приглашенный В.П. Сторчак, не способны отстоять интересы государства, ибо путают их со своим личностным отношением к той или иной религии и церкви, своими антинаучными размышлениями мешают следствию здраво смотреть на проблемы, рождают непонимание, напряженность, предвзятость.
Была ли возможность у следствия обратиться к высокопрофессиональной экспертизе? Да! Имею в виду религиоведческую экспертизу вероучения и соответствующей ему практики религиозного объединения Свидетелей Иеговы, выполненную в Экспертном совете для проведения государственной религиоведческой экспертизы при Министерстве юстиции РФ в ходе перерегистрации Централизованной религиозной организации Свидетелей Иеговы (1999). Экспертный совет, а я могу свидетельствовать как его член, установил, что практика Свидетелей Иеговы по своему содержанию и формам проявления принципиально не отличается от деятельности других «традиционных» или «новых» религиозных организаций, т. к. носит исключительно религиозный характер, направлена на обеспечение права человека на религиозную свободу и служит удовлетворению духовных потребностей верующего.
Экспертный совет коснулся и тех сторон деятельности Свидетелей Иеговы, которые иногда неправомерно интерпретируются как нарушение законодательства: отношение к военной службе, гражданским праздникам и обязанностям, к семье, браку и медицинской помощи, к практике распространения религиозной литературы «от дома к дому». Экспертиза подтвердила, что все эти формы выражения и следования своей вере находятся в согласии с международно-правовыми требованиями и российским законодательством. Не могу не сказать, что эти выводы нашли свое подтверждение во всех решениях ЕСПЧ, принятых после 1999 г. в отношении Свидетелей Иеговы в РФ.
Очень важно отметить, что экспертиза не есть чье-то частное мнение, она отражает точку зрения такой научной дисциплины как религиоведение, а также консолидированную позицию религиоведческого сообщества России. Подчеркну, экспертиза есть научно-религиоведческая опора для всей правовой основы деятельности объединений Свидетелей Иеговы, существующей в рамках ФЗ–125. В ней надо искать ответы на вопросы, возникающие в связи с оценкой деятельности объединений Свидетелей Иеговы. Тем более что за прошедшие почти двадцать лет новых-то вопросов и не возникло, все кружится вокруг тех «острых вопросов», на которые Экспертный совет уже дал квалифицированный ответ. Если мы не обращаемся к этой экспертизе, игнорируем ее выводы, то тем самым ставим под сомнение общую правовую легальность объединений Свидетелей Иеговы в Российской Федерации. А на место объективной научной истины даем возможность поставить субъективно-эмоциональные оценки, личностные мнения и предположения. К сожалению, сторона обвинения вместо того, чтобы соотнести свои «претензии» с этим экспертным заключением, идет далеко не безупречным, как мне представляется, путем.
Следствие при просмотре видеозаписей религиозных собраний, которые, еще раз подчеркну, абсолютно законны, ибо проводились в полном соответствии с Конституцией России, пригласило в качестве специалиста гр. В.П. Сторчака, якобы «обладающего специальными познаниями в религиоведческой сфере».
Из так называемых доказательств стороны обвинения следует, что Сторчаку на предварительном следствии был показан видеоролик, на котором отснята группа лиц, собравшихся для совместного богослужения. Последовал вопрос: «Вам предъявляется для обозрения видеозапись собрания… [Уважаемый суд, обращаю внимание на последующие слова] …запрещенной религиозной экстремистской организации Свидетелей Иеговы «Таганрог». Что вы можете пояснить по данной видеозаписи?» Остается только поражаться ясновидению и тайноведению специалиста, который в суде показал, что никого из МРО «Таганрог» и вообще Свидетелей Иеговы, проживающих в г. Таганроге, лично не знает. Ни с кем из них не встречался. Мест проведения собраний не знает и на продемонстрированных собраниях не бывал. Что же в таком случае может сказать специалист? Процитирую выдержку из его ответа: «МРО «Таганрог», несмотря на ее ликвидацию, запрещение и признание ее экстремистской организацией в соответствии с решениями Ростовского облсуда и ВС РФ, продолжает свою экстремистскую деятельность, которая выражается в организации собраний, на которых часто… [Ваша честь, обращу внимание на это слово «часто», ведь специалист не был ни на одном собрании Свидетелей Иеговы] …осуществляются выступления участников и организаторов вышеуказанной запрещенной организации, в которых заложены признаки экстремизма, такие как пропаганда исключительности одной религии (СИ) над другими и превосходство религии СИ за счет унижения других религий, а также другие признаки экстремизма».
Надо сказать, что расшифровку понятия «другие признаки экстремизма» мы можем найти и в другом показании специалиста. Также на предварительном следствии после просмотра другого видеоролика с записью неизвестных ему лиц, находящихся в неизвестном ему месте и собравшихся по неизвестному ему поводу, но просто молящихся, говорящих о Библии и жизни по вере Иисуса Христа, Сторчак, ничтоже сумняшеся, поясняет следователю суть действий неизвестных ему лиц, заснятых на видео: «Призывают и побуждают присутствующих граждан к совершению действий экстремистского характера, направленных на разрушение семьи, брака,
родственных отношений, дистанцирование от семейного окружения». Услышав в записи детский голос, специалист тут же делает вывод, что это несовершеннолетний ребенок, находящийся в собрании без родителей, «вовлеченный в деятельность экстремистской организации».
Уважаемый суд, что тут сказать?.. Можно вспомнить об известном медицинском эксперименте — рефлексе собаки Павлова, а можно народную мудрость: «каков вопрос — таков ответ». Добавлю, что называется, для ясности: буквально восемью строчками выше процитированного мною текста, тот же специалист, просмотрев тот же видеоролик в суде, сказал: «высказываний экстремистского характера не услышал». А можно и спросить: как же так, в показаниях следователю специалист бесстрашно оперирует терминами антиэкстремистского законодательства, дает правовую оценку действиям лиц, которые он увидел на видеоролике, как взрослый человек понимая, что тем самым он подтверждает факт совершения уголовного преступления. Но в судебном заседании специалист отказывается отвечать на вопросы защиты о правовой оценке действий лиц, которые он увидел во время совместного просмотра видеоролика? Остается недоумевать, так были ли преступления, о которых Сторчак говорил следователю? Или ему это только показалось ввиду, как он сам признал, недостаточного знания международного и национального законодательства о свободе совести. Специалист, претендующий на квалификацию «религиовед», обязан знать правовые основы регулирования деятельности религиозных объединений, иначе он не может быть таковым. Можно ли показания такого анти-специалиста полагать в основу Обвинительного заключения? Думаю, ответ очевиден.
О том, что специалист не в ладах с правом, свидетельствует и такой эпизод. Из приведенных выше его показаний следует, что экстремизм Свидетелей Иеговы усматривается в том, что они занимаются «пропагандой исключительности и превосходства» своей религии над другими за счет их унижения. Поскольку это ложь, то в судебном заседании Сторчак не смог привести ни одного убедительного примера в защиту такого утверждения. Более того, вполне неожиданно для всех он заявил, что признание истинности своей религии и ложности всех других является неотъемлемой чертой всех религий, и Свидетели Иеговы в этом отношении ничем не выделяются из ряда российских конфессий! На вопрос, знает ли он содержание Постановления Пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по уголовным делам по преступлениям экстремистской направленности» (№ 11, 2011 г.), в котором как раз и разъясняется, как следует относиться к фактам взаимной критики религиозных организаций, ответ был предсказуем: «нет!»
Если специалист этого не знает, что, конечно, его не красит, то следствие и государственный обвинитель должны знать! В Постановлении, что называется, черным по белому разъяснено, что «критика религиозных объединений, религиозных убеждений или религиозных обычаев» не должна рассматриваться как действие, направленное на возбуждение ненависти или вражды; и что не является преступлением, предусмотренным статьей 282 УК РФ, «высказывание суждений и умозаключений, использующих факты межнациональных, межконфессиональных или иных социальных отношений в научных или политических дискуссиях и текстах, и не преследующих цели возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой–либо социальной группе».
Ваша честь, история с горе-религиоведом могла бы быть просто поводом к шутке, к веселому анекдоту в кампании правоведов и религиоведов… Выпускник духовной семинарии, не имеющий высшего и специального религиоведческого образования выступает в роли специалиста-религиоведа в вопросах государственной политики в сфере свободы совести и правоприменения уголовного и антиэкстремистского законодательства! Право смешно… когда бы не было так грустно. Ведь следствие и государственный обвинитель всерьез восприняли невежественные утверждения Сторчака, на них основывают свои выводы и заключения об экстремистских проявлениях в действиях моих подзащитных.
Уважаемый суд, в действиях моих подзащитных нет ни одного деяния, которое могло бы быть квалифицировано как уголовное преступление и, следовательно, нет оснований их привлечения к уголовной ответственности. Все они – полноправные граждане Российской Федерации, права и свободы которых находятся под защитой Конституции Российской Федерации. Процитирую основополагающую конституционную статью, которая гласит: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними» (Статья 28 Конституции РФ).
Как известно, Конституция РФ (п. 1, 2 ст.15) имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории Российской Федерации; все законы и правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции, а органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ. В полной мере это относится и к Таганрогу, входящему в состав субъекта Российской Федерации — Ростовскую область. Свобода совести предоставлена и гарантирована каждому, т. е. любому из жителей г. Таганрога, независимо от того, какую он выберет религию. Оно (право) не может никем произвольно ставиться под сомнение, ограничиваться или отменяться. А потому каждый, кто избрал религию Свидетелей Иеговы, вправе свободно иметь и распространять свои религиозные убеждения, действовать в соответствии с ними, в том числе и путем совместного с единоверцами исповедания религии, проведения богослужения, молитвенных собраний с чтением Библии, иных богослужебных книг или проповедования. Для этого не требуется какого-либо согласования с властью или обязательного ее информирования о месте, времени и порядке их проведения, о составе участников собраний и распределении между ними обязанностей, о темах проповедования и чтения богослужебных книг, о порядке сбора пожертвований и их распределении. Все эти проявления внутрицерковной жизни есть формы реализации гражданином своих конституционных прав и, как я уже отмечал, в силу конституционного принципа отделения религиозных объединений от государства, регулируются самими религиозными объединениями. Всякая попытка органов власти или местного самоуправления вторгаться в эту сферу духовной жизни граждан — незаконна. Эта позиция находит свое отражение в Постановлении Конституционного суда от 05.12. 2012 г. № 30–II.
Сторона обвинения при рассмотрении данного уголовного дела не учла всей совокупности конституционных, законодательных и международных норм и положений, гарантирующих право человека (гражданина) на свободу совести и свободу вероисповедания, защищающих принципы светскости государства и отделения религиозных объединений от государства; автономности внутренней жизни религиозных объединений; и тем самым допустила ничем не оправданные и не основанные на законе грубые нарушения Конституции Российской Федерации, российского законодательства о свободе совести и общепризнанных принципов и норм международного права.
Как это ни печально, но приходится признавать, что Обвинительное заключение, несмотря на свой значительный объем, носит обобщенно безличностный характер, и в нем невозможно усмотреть, какие же действия вменяются в вину каждому из моих подзащитных. Оно представляет из себя перечисление диспозиций репрессивных статей, которые все вместе звучат угрожающе, но за которыми не следует объективно-доказательная база, нет аргументированного, беспристрастного и убедительного раскрытия вины моих подзащитных. Сотрудники следственных органов, а также лица, подписавшие Обвинительное заключение, как мне видится, не следовали принципу верховенства закона, прав и свобод человека (гражданина), защиты интересов государства и общества, а скорее руководствовались исключительно своими субъективными предположениями и мнениями, демонстрируя предвзятость и необъективность в отношении моих подзащитных. Все это в целом напоминает карательные документы известного периода советской эпохи. Потому-то такое Обвинительное заключение, как и предложения государственного обвинителя в отношении моих подзащитных, вызывают резкое неприятие и отторжение.
Я убежден, что недопустимо привлекать к уголовной ответственности граждан:
• за то, что они, основываясь на гарантиях Конституции РФ, сделали свой мировоззренческий выбор
• за то, что стали членами религиозного объединения и участвуют в его духовной жизни, посещая молитвенные собрания, изучая Библию, проповедуя, совершая религиозные обряды и церемонии
• за то, что следуют религиозным убеждениям, исполняют их в своей личной и семейной жизни, оставаясь везде и во всем верующими людьми и вместе с тем законопослушными гражданами.
На основании изложенного, в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, ст. 28 Конституции РФ, ст. 9 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, считаю, что у суда имеются все основания, чтобы объективно оценить имеющиеся в настоящем уголовном деле доказательства невиновности подсудимых и оправдать их.
Одновременно прошу уважаемый суд в соответствии с ч. 4 ст. 29 УПК РФ рассмотреть вопрос о вынесении частного определения в адрес следственных органов, допустивших в ходе дознания и предварительного следствия грубейшие нарушения прав и свобод граждан.
Спасибо.
Комментариев нет:
Отправить комментарий