Объяснения первого представителя
Уважаемый суд, уважаемые участники процесса! В порядке части 5 статьи 307, я хотел бы дать объяснение. Я поддерживаю апелляционную жалобу в полном объеме. Считаю, что решение суда первой инстанции подлежит отмене. И в дополнение к апелляционной жалобе в своих объяснениях мне хотелось бы обратить внимание суда и пояснить два ключевых момента.
Первый момент — это то, что суд первой инстанции неправильно истолковал и применил статьи 7 Закона «О противодействии экстремистской деятельности», что и привело к вынесению незаконного решения.
Суд ошибочно посчитал законным вынесение Предупреждения Управленческому центру за действия иных юридических лиц, не являющихся его региональными и структурными подразделениями, что и противоречит статьи 7 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности».
Данной нормой права предусмотрена возможность вынесения Предупреждения только в случае выявления фактов, свидетельствующих о наличии признаков экстремизма в деятельности самой организации или в деятельности его региональных или структурных подразделений.
Как установлено судом и не оспаривается административным ответчиком, Управленческий центр не совершал каких-либо действий, связанных с нарушением Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности».
Кроме того, в судебном заседании административным истцом было озвучено несколько раз, что Управленческий центр не имеет никаких структурных подразделений, указанных в статье 7 Закона «О противодействии экстремистской деятельности».
Согласно части 2 статьи 62, частей 9 и 11 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства (КАС) РФ по данной категории дел обязанность доказывания законного основания для принятия оспариваемого решения возлагается на орган, наделенный государственными или иными публичными полномочиями и принявший оспариваемое решение. То есть в нашем деле административный ответчик обязан доказать, что для вынесения Предупреждения есть основания, соответствующие статье 7 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». Бремя доказывания этих оснований возложено законом именно на административного ответчика.
Что же представил суду административный ответчик? Решения судов и предупреждения прокуроров различных регионов, вынесенных не в отношении Управленческого центра, а вынесенных в адрес иных юридических лиц того же вероисповедания.
Из представленных решений судов следует, что эти иные юридические лица «входили в структуру» Управленческого центра. В данном случае суды просто процитировали их уставы, где так и написано: «Входит в структуру Управленческого центра». На этом единственном основании административный ответчик утверждал, что раз эти иные юридические лица входят в структуру Управленческого центра, значит они и есть его структурные подразделения, о которых идет речь в статье 7. Однако этот последний вывод не содержится ни в одном из представленных ответчиком судебных решений! Ни один суд не устанавливал такой факт! Нет таких утверждений и ни в одном из предупреждений, представленных административным ответчиком!
Тем не менее, следуя логике административного ответчика, суд первой инстанции посчитал доказанным этот факт и в результате неправомерно применил статью 7 к административному истцу.
При этом суд первой инстанции не учёл то обстоятельство, что такие юридические понятия, как: «структурное подразделение» из статьи 7 и «вхождение в структуру» из устава – далеко не одно и то же.
Уважаемый суд, я приведу простой пример. Суды районного и областного уровня входят в структуру судов РФ, возглавляемую Верховным судом, но они не являются и не могут быть «структурными подразделениями» Верховного суда. Они являются самостоятельными и независимыми органами судебной системы РФ. Примерно так же дело обстоит и с МРО. Они входят в структуру УЦ, но при этом остаются самостоятельными юридическими лицами, и не становятся его структурными подразделениями.
Вывод о том, что для местных религиозных организаций входить в структуру Управленческого центра не значит быть его структурными подразделениями в смысле статьи 7, подтверждается многочисленными доказательствами, находящимися в материалах дела.
Однако все эти доказательства были проигнорированы судом первой инстанции, не нашли своего отражения в решении суда, что и привело к вынесению неправильного решения.
Так, в материалах дела имеется письменное доказательство – Правовое заключение, подготовленное уважаемыми учеными в области права Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Московский государственный юридический университет имени О.Е. Кутафина (МГЮА)», а именно: доктором юридических наук, профессором Кочои, кандидатом юридических наук, доцентом Гринь под руководством доктора юридических наук, профессора Синюкова, проректора МГЮА по научной работе (это том 3, листы дела 26-43).
На вопрос: «Являются ли местные религиозные организации структурными или региональными подразделениями централизованной религиозной организации «Управленческий центр...», исходя из положений, закреплённых в уставе Управленческого центра, и требований Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», в своем правовом заключении они ответили следующим образом:
«Вместе с тем, исходя из норм Гражданского кодекса Российской Федерации, Федерального закона „О некоммерческих организациях“, Федерального закона „О свободе совести и о религиозных объединениях“, по итогам анализа положений Устава централизованной религиозной организации „Управленческий центр“ можно сделать вывод о том, что местные религиозные организации Свидетелей Иеговы в России, являющиеся обособленными юридическими лицами, не могут быть отнесены к категории структурных или иных подразделений другого юридического лица — централизованной религиозной организации „Управленческий центр“».
Суд первой инстанции проигнорировал данное письменное доказательство и даже не упомянул его в своем решении.
Также в нарушение части 4 статьи 180 КАС РФ суд в решении не привёл доводы, в соответствии с которыми он отверг и другое письменное доказательство, а именно Заключение специалиста по результатам религиоведческого исследования от 26.05.2016 года (том 1, л.д. 50-61).
Данное заключение подготовил Одинцов Михаил Иванович – главный специалист Российского государственного архива, член Научного совета; доктор исторических наук и кандидат философских наук; профессор по специализации «религиоведение»; президент Объединения исследователей религии, член редколлегий журналов «Религия и право», «Исторический архив»; автор более 350 научных работ по истории религий.
Отвечая на вопрос: «Какова взаимосвязь между централизованной Религиозной организацией „Управленческий центр“ и местными религиозными организациями Свидетелей Иеговы в разных регионах Российской Федерации?» специалист отмечает следующее: «Местные религиозные организации состоят в духовной связи с Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России. Они не являются филиалами или представительствами Управленческого центра. Признавая юридические права местных религиозных организаций как самостоятельных юридических лиц, Управленческий центр координирует их духовную составляющую - сохранение в „неповрежденности“ религиозных догм, канонов, положений вероучения, богослужебной практики и священных текстов; выработка в случае необходимости единой позиции в отношении современных „вызовов“: оказание помощи соверующим во время стихийных бедствий, способствование морально-нравственному состоянию верующих в современных условиях развития общества, межхристианский диалог и диалог с инославными сообществами и светским обществом». И он делает следующий вывод: «Централизованная религиозная организация „Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России“ находится в тесной духовной связи с местными религиозными организациями Свидетелей Иеговы. При этом местные религиозные организации Свидетелей Иеговы являются отдельными юридическими лицами, зарегистрированными в соответствии с законодательством России, поэтому они самостоятельно реализуют свои юридические права и обязанности».
Таким образом, предусмотренное Уставом вхождение в структуру местных религиозных организаций свидетельствует лишь об их общей религиозной принадлежности и канонической связи. Вместе с тем они не являются филиалами или представительствами и осуществляют свою деятельность в качестве самостоятельных юридических лиц.
И наконец, суд первой инстанции проигнорировал позицию Верховного суда, отраженную в его Кассационном определении от 8 декабря 2009 года (том 1, л.д. 62-64), это кассационное определение вступило в законную силу. Таким образом, проигнорировав его, суд нарушил статью 64 КАС РФ.
Часть 2 статьи 64, на которую пытается опираться и административный ответчик, устанавливает, что «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу решением суда по ранее рассмотренному гражданскому или административному делу, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении судом другого административного дела, в котором участвуют лица, в отношении которых установлены эти обстоятельства».
Между тем, в кассационном определении Верховного суда, отказывая Управленческому центру в рассмотрении апелляционной жалобы на решение суда о ликвидации местной религиозной организации Свидетелей Иеговы «Таганрог» (это решение представил как раз административный ответчик) Верховный суд РФ указал следующее: «Вопрос о правах и обязанностях Управленческого центра Ростовским областным судом при рассмотрении вышеназванного заявления прокурора Ростовской области не разрешался, решением Ростовского областного суда была признана экстремистской и ликвидирована местная религиозная организация Свидетелей Иеговы „Таганрог“. Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России и местная религиозная организация Свидетелей Иеговы „Таганрог“ являются самостоятельными организациями, что также подтверждено принятыми судом кассационной инстанции доказательствами».
Таким образом, уважаемый суд, Верховный суд РФ установил, что ликвидацией местной религиозной организации Свидетелей Иеговы „Таганрог“ права и обязанности Управленческого центра не были затронуты и что эти юридические лица являются самостоятельными организациями.
Согласно статьи 64 КАС РФ данные обстоятельства, установленные в отношении Управленческого центра вступившим в законную силу решением суда, не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении настоящего дела.
Принимая во внимание вышеуказанные доказательства, становится очевидным, что местные религиозные организации Свидетелей Иеговы являются самостоятельными юридическими лицами, а не структурными подразделениями Управленческого центра.
Суд не принял во внимание и то обстоятельство, что Управленческий центр не был привлечён к участию в судебном процессе не только в Таганроге, но и в других двух судебных процессах, указанных в Предупреждении в качестве оснований для его вынесения, а именно в Самаре и Абинске.
Факт ликвидации судом самостоятельных юридических лиц без привлечения Управленческого центра не может быть затем использован для вынесения Предупреждения Управленческому центру, так как вынесение такого Предупреждения, безусловно, затрагивает права и обязанности Центра.
Итак, основной вывод суда первой инстанции о том, что факты осуществления экстремистской деятельности местными религиозными организациями могут быть положены в основу вынесения предупреждения Управленческому центру Свидетелей Иеговы в России, не основан на законе и опровергается имеющимися в деле доказательствами.
Это первый и основной момент, на который я хотел бы обратить внимание суда.
И второй — это то, что основанием для вынесения предупреждений и формирования доказательств о ликвидации местных организаций, признании их экстремистскими служат фальсификации доказательств, а именно: подбросы, поддельные объяснения и лжесвидетельства.
Суд первой инстанции был обязан выяснить причины появления тех судебных решений, на которые ссылается административный ответчик. Тем более что в Предупреждении содержится предложение Управленческому центру в двухмесячный срок предпринять конкретные организационные и практические меры, направленные на недопущение в дальнейшем подобных нарушений, а также на устранение причин и условий им способствовавших.
В связи с этим необходимо обратить внимание суда на второй ключевой момент: основанием для вынесения предупреждений и формирования доказательств для ликвидаций местных организаций и признания их экстремистскими служат фальсификации доказательств.
О начавшихся подбросах литературы из ФСЭМ в места богослужений административный ответчик, а именно Генеральная прокуратура была проинформирована Управленческим центром еще осенью 2014 году (а именно письмо № 301 от 5 сентября, находится: том 1, л.д. 78-82), однако никаких мер по пресечению подобных противоправных действий с его стороны так и не последовало.
К сожалению, на сегодняшний день таких случаев уже десятки (на данный момент мы их насчитываем как минимум 60). Они охватывают различные регионы России. Обращения верующих граждан и местных религиозных организаций с заявлениями о преступлении в Следственный комитет, Генеральную прокуратуру на такие незаконные действия местных представителей власти оказываются неэффективными. Безнаказанность недобросовестных сотрудников правоохранительных органов приводит к новым фактам подбросов и фальсификации доказательств.
Яркий пример тому — последний случай в станице Незлобной Ставропольского края, где благодаря записям с камер наблюдения удалось четко зафиксировать, как во время обыска в здании МРО 20 сентября 2016 года сотрудники правоохранительных органов осуществили подброс внесенной в список экстремистских материалов литературы, затем они же сами изъяли ранее подброшенные предметы, внеся их в протокол обыска как «обнаруженные в помещении». Видеоматериалы и обращение МРО к административному ответчику мы просили суд первой инстанции приобщить к материалам данного дела и исследовать (том 3, л.д. 47-48). Поскольку в этом судом было отказано, мы приложили эти доказательства к апелляционной жалобе и просили суд апелляционной инстанции исследовать их.
Именно такие сфальсифицированные доказательства и подбросы и являются истинной причиной так называемой экстремистской деятельности местных религиозных организаций Свидетелей Иеговы. И устранить эту причину под силу именно административному ответчику в силу его властных полномочий, предоставленных ему государством. Управленческий центр устранить эту причину просто не в состоянии.
Итак, истинная причина появления решений и предупреждений, на которые ссылается административный ответчик,— это подбросы и фальсификации. Некоторые из них удалось зафиксировать на видео. Мы представили в суд первой инстанции эти видеоматериалы. Все это также было просто проигнорировано.
Учитывая все вышеизложенное, руководствуясь главой 34 Кодекса административного судопроизводства РФ, мы просим суд решение Тверского районного суда города Москвы от 12 октября 2016 года отменить полностью и принять по административному делу новое решение, которым удовлетворить исковые требования Управленческого центра в полном объеме.
Спасибо.
Объяснения второго представителя
Первое – самое главное, как уже было отмечено при докладе, суд применил закон, не подлежащий применению. Очевидно, что статья 25.1 закона «О прокуратуре» в данном случае не применима, однако суд первой инстанции по каким-то причинам именно ее положил в обоснование своего решения. Это первый момент.
Второй момент. Отказывая в удовлетворении иска, суд мотивировал свое решение тем, что предупреждение не нарушает прав административного истца. Действительно, Кодекс предполагает, что административный иск может быть удовлетворен, если нарушены права. Суд посчитал, что права не нарушены, однако мы полагаем, что в данном случае суд просто не учел право на свободу объединений и право свободно исповедовать религию, гарантированные статьей 28 и 30 Конституции РФ. Базовые вещи. Конституционный суд указывал, что не допускается неправомерное вмешательство государства в сферу свободу совести, гарантированной каждому статьей 28 Конституции. То есть этой свободе, этому праву государство, Конституционный суд в его конституционно-правовом значении придает существенное значение.
Также в Постановлении по делу «Религиозная община Свидетелей Иеговы в Москве и другие против Российской Федерации» от 2010 года Европейский суд по правам человека указал, что «поскольку религиозные общины традиционно существуют в виде организованных структур, то право на свободу совести и религии необходимо толковать в свете статьи 11 Конвенции, которая предусматривает гарантии против необоснованного вмешательства государства в деятельность объединений».
Что интересно, в данном деле все участники процесса — и истец, и ответчик, и суд первой инстанции — все они соглашаются с тем, что Управленческий центр не нарушал закон, это видно, например, том 3, л.д. 125, а также том 3, л.д. 137. Непосредственно в самом решении об этом пишет суд первой инстанции.
Поэтому при таких обстоятельствах вынесение предупреждения является необоснованным вмешательством в деятельность Управленческого центра.
Также отказывая в удовлетворении иска, суд мотивировал свою позицию тем, что Управленческий центр «длительное время не предпринимает надлежащих мер по устранению причин и условий, способствующих экстремистской деятельности». Этот вывод не соответствует обстоятельствам дела.
В частности, том 1, л.д. 91-103 показывают, что уже последние 7 лет (не год, не два, а 7 лет!) Управленческий центр именно тем и занимается, что предпринимает меры профилактического характера, взаимодействует с местными религиозными организациями, разъясняя им позицию законодателя, разъясняя судебные акты. Управленческий центр этим показывает, что он ясно выразил свое позицию по этому вопросу, ясно показал, что́ Управленческий центр как централизованная организация думает о степени общественной опасности, такого явления, как экстремизм, и что́ необходимо делать, чтобы соответствовать закону.
И, конечно, международные нормы. Суд по какой-то причине просто отмахнулся от них, не учел ни позицию Конституционного суда, ни позицию Европейского суда, ни нормы международных актов, Европейской конвенции по правам человека, Международного пакта о гражданских и политических правах. В частности, суд не учел позиции Конституционного суда по вопросам пределов полномочий прокурора, то есть как далеко прокурор может зайти в реализации полномочий, предусмотренных ему законом,— что он не может действовать необоснованно, безосновательно. Суд не учел позиции Конституционного суда по вопросу о правовой определенности, о том, что как законодательная деятельность, так и правоприменительная практика должна отвечать этому ключевому конституционному принципу — принципу правовой определенности. Иначе, как, например, в данном деле, Управленческому центру остается только догадываться, что еще можно сделать и нужно сделать для того, чтобы уважаемый прокурор посчитал все меры исчерпанными.
Также суд не учел положения статьи 1 Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом в части определения самого термина «экстремизм». Позиции международных, наднациональных органов: Комитета ООН по правам человека, Комитета по выполнению обязанностей и обязательств государствами-членами Совета Европы, Венецианской комиссии Совета Европы, Европейской комиссии Совета Европы против расизма и нетерпимости. Позиции этих наднациональных органов изложены в апелляционной жалобе, в административном иске.
Также суд не учел конкретно статьи 6, 9, 11 и 14 Европейской конвенции о защите прав человека. Эти положения Конвенции предполагают, что вмешательство в право на свободу религии и объединений может быть оправданным только в том случае, если вмешательство предусмотрено законом, преследует легитимную цель и является необходимым в демократическом обществе. В целях процессуальной экономии мы не будем сейчас раскрывать суду, но это сделано в апелляционной жалобе и в административном иске.
Принимая во внимание такие обстоятельства и руководствуясь главой 22 КАС РФ, мы просим суд Решение Тверского суда от 12 октября 2016 года отменить и принять по делу новое решение. Спасибо.
Выступление в прениях первого представителя
Уважаемый суд! Уважаемые участники процесса! Я поддерживаю апелляционную жалобу в полном объеме. Считаю, что решение суда первой инстанции подлежит отмене, а административный иск удовлетворению. Это будет единственно верным решением в данном деле.
Почему я так считаю? Понимаете, в данном деле речь идет о сотнях тысяч верующих людей, живущих в России. Свидетели Иеговы имеют давнюю, более чем столетнюю историю исповедания своей веры в нашем государстве. Сегодня некоторые из них присутствуют здесь, в этом зале. При этом хорошо известно, что Свидетели Иеговы — не экстремисты и никогда ими не были. Их верованиям противоречит проявление ненависти, вражды и насилия. Это мирные, добросовестные члены общества и государства, которые следуют библейским заповедям, например такой: «Совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте». Это цитата из Синодального перевода Библии, 1-е послание Тимофею, глава 2, стихи 1, 2. И другой постулат, на котором основано вероучение Свидетелей Иеговы: «Всякая душа да будет покорна высшим властям; ибо нет власти не от Бога» (Библия, послание к Римлянам, глава 13, стих 1).
Христианское вероучение Свидетелей Иеговы основано исключительно на Библии и не содержит перечисленных в Федеральном законе РФ «О противодействии экстремистской деятельности» признаков экстремизма, не призывает к осуществлению экстремистских действий.
В Сведениях об основах вероучения, которые имеются в материалах дела, обращается внимание на то, что верующие обращаются с другими людьми так, как они хотели бы, чтобы обращались с ними самими, и придерживаются принципов миролюбия. Распространение веры обусловлено желанием исполнять волю Бога и стремлением помогать другим людям приближаться к Богу, обретать надежду на вечную жизнь в раю на земле.
Государственная религиоведческая экспертиза Устава, «Основ вероучения и соответствующей деятельности Свидетелей Иеговы в России», проведенная Министерством юстиции РФ еще в 1999 году, подтвердила отсутствие в вероучительных документах Свидетелей Иеговы призывов к насильственному изменению основ конституционного строя, нарушению основ конституционного строя, призывов к насилию, разжиганию социальной, расовой, национальной и религиозной розни, совершению иных противоправных действий. Управленческий центр не создавался в экстремистских целях, никогда не занимался и не занимается экстремистской деятельностью.
Уважаемый суд, Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин 8 декабря 2016 года провел в Кремле заседание Совета по развитию гражданского общества и правам человека. На заседании Совета по правам человека президент в очередной раз предостерег от перегибов в борьбе с экстремизмом. Говоря о борьбе с экстремизмом, он отметил следующее, я цитирую: «Но, естественно, под эту сурдинку нельзя подводить все, что ни попадя, и с этим, точно совершенно, надо аккуратненько разобраться». Президент призвал к аккуратности в правоприменительной практике, которая касается противодействия экстремизму.
В данном деле, уважаемый суд, мы с вами имеем дело именно с таким перегибом. А как еще расценить, когда мирных верующих, репрессированных в советское время, а затем реабилитированных как жертвы репрессий (и сегодня такие присутствуют здесь в зале), снова записывают во враги народа, только под новым названием «экстремисты»?
Применение закона о противодействии экстремизму к их деятельности с использованием искусственно созданных доказательств их виновности, высосанных, что называется, из пальца,— явный перегиб! Такое применение закона об экстремизме лишает всякого смысла сам этот закон. Потому что тогда как понять, где у нас настоящий экстремист, а где нарисованный «экстремист» на бумаге? Если Свидетели Иеговы, которые и мухи не обидят, у нас «экстремисты», то кто тогда не экстремисты? Вы, уважаемый суд, именно вы, здесь и сегодня можете устранить этот перегиб, восстановить справедливость, укрепить доверие к закону о противодействии экстремизму, ясно показав различие между настоящими экстремистами и «экстремистами», нарисованными на бумаге.
Надеемся, что у суда хватит мужества сделать это и принять справедливое и беспристрастное решение, руководствуясь законом и даром от Бога — человеческой совестью.
Просим суд решение Тверского районного суда Москвы от 12 октября 2016 года отменить полностью и принять по административному делу новое решение, которым удовлетворить исковые требования Управленческого центра. Спасибо.
Выступление в прениях второго представителя
Если коротко, поскольку в нашем деле мы обращаем внимание на суть вопросов, хотел бы привести короткий пример. Много веков назад, еще до нашей эры, был такой красивый процветающий город. Те, кто в нем жил, преуспевали в материальном отношении, чувствовали себя в безопасности. Почему? Потому что этот город был окружен мощной стеной. И даже не одной стеной, а двумя рядами. То есть стена была достаточно мощной, еще плюс были башни. Так что мало кто мог их преодолеть. Но вопрос: хотели бы мы жить в таком городе, где люди чувствуют себя в безопасности, спокойно занимаются любимым делом и преуспевают? Конечно да. Возможно, вы слышали, что этот город — Вавилон. И что с ним произошло? В один момент он рухнул. Почему? Может быть, там произошло землетрясение? Нет. Может быть, стены были некачественно собраны и рухнули под собственной тяжестью? Тоже нет. Но люди, которые там жили, сами разрушили свой город — по недосмотру. Они не закрыли ворота, позволили другим людям проникнуть. И персидский царь Кир захватил город Вавилон и всё там разрушил.
Сегодня, уважаемый суд, эта крепкая стена — закон об экстремизме. Это действительно очень своевременный законодательный акт. Когда он был принят в 2002 году, никто и подумать не мог, что через 10 лет это будет, наверное, один из самых работающих, практикуемых законов. И международная обстановка тоже подтверждает, что это был своевременный нормативный акт. Но что сейчас делает прокуратура? Прокуратура своими действиями, своей правоприменительной практикой разрушает эту стену. Мы поддерживаем все усилия прокурора в установлении законности. Мы сами хотим жить в обществе, где соблюдаются законы, где правонарушителей постигает судебное наказание и где торжествует относительная справедливость. Мы сами хотим жить в таком обществе.
Но в данном случае, как уже было отмечено,— явный перегиб. И если мы не хотим разрушить эту стену и оказаться в ситуации, когда из тех, ради кого это делается, мы превращаемся в тех, кто является объектом преследования без каких-то оснований, то вы, уважаемый суд, можете как раз уравновесить немножко это рвение, показать, что в данном деле есть пределы полномочий прокурора и здесь другие обстоятельства.
Еще раз подчеркну, что мы, как религиозная организация, предпринимаем все усилия и все меры для того, чтобы те, кто исповедует религию Свидетелей Иеговы, понимали степень общественной опасности такого явления, как экстремизм, и не допускали в своем кругу, в своих собраниях, в своей религиозной практике соответствующих действий. Поэтому, уважаемый суд, в данном случае эта стена… Мы к тому, чтобы ее сохранить. Нам нужен этот закон. Но правоприменительная практика такова, что, к сожалению, мы можем ее своими же руками разрушить.
Мы просим уважаемый суд, чтобы вы еще раз вникли в суть этого дела, посмотрели со всей мудростью на решение Тверского суда. Мы уверены, вы видите сотни таких решений. Но, тем не менее, здесь есть то, что имеет общественное значение не только для данного дела, но и в целом для развития общества. И учитывая уровень представительства, уровень апелляционной инстанции, уровень интереса со стороны государства к этому вопросу, это самое время сделать именно сейчас. Поэтому мы просим решение Тверского суда от октября 2016 года отменить и принять по делу новое решение, которым признать предупреждение Генеральной прокуратуры незаконным.
Комментариев нет:
Отправить комментарий