Однако попытки заменить наши приговоры провалились, потому что 22 марта 1919 года Окружной суд приказал, что бы каждый из нас внес залог в 10 000 долларов за каждого. Потом 14 мая суд вернул решение нижестоящего суда, и дело оправили на повторное слушание. Описывая свое мнение, судья Ворд сказал: «Защита в этом деле не имела умеренного и беспристрастного суда, на который они имели право, и поэтому приговор был пересмотрен».
Апелляционный суд в своем решении изложил, что присяжные должны были решать, виновны подзащитные или нет. Но правительство не хотело рисковать проиграть дело на другом суде присяжных. Обвинитель боялся, что дело будет проиграно, поскольку истерия времен войны, которая помогла правительству осудить нас в 1918 году, спадет в 1919 году, когда дело будет пересматриваться. Война окончилась, и предубеждения не были такими сильными. Правительство боялось, что если беспристрастный суд присяжных будет слушать дело снова, то они проиграют. Страх проиграть дело заставил правительство прекратить дело, мотивируя это nolleprosequi [отказ истца от иска (лат.)].
С тех пор иногда некоторые враги судьи Рутерфорда называли его «бывший преступник». От правды нечего не отнимешь, и, исходя из хорошо известных фактов доказывающих это, то были очевидные выпады предвзятых людей, которые, возможно, не знали фактов.
Если бы обвинение против него не было снято, судью Рутерфорда лишили бы звания адвоката. Бывший преступник не может быть адвокатом. Адвокат, являющийся бывшим преступником, должен быть лишен звания. Однако Рутерфорд никогда не лишался своей лицензии.
После ошибочного осуждения в 1918 году Рутерфорд многократно появлялся в Верховном суде Соединенных Штатов, как советник, и оставался членом судейской коллегии со дня избрания в мае 1909 года до смерти в 1942 году. Поскольку обвинение было отозвано и клеймо снято, неправильно говорить, что Рутерфорд был бывшим преступником. На самом деле он был ошибочно осужден по незаконному приговору.
Мы были счастливой компанией в Атланте, когда Рутерфорду пришла телеграмма, в которой говорилось о том, что нам разрешили внести залог. Наши друзья внесли его в субботу вечером, и в понедельник утром мы могли отправиться в Нью-Йорк, где мероприятия для залога были завершены. Те выходные были для нас восхитительными. Охранники в тюрьме были очень добрыми; они и директор тюрьмы, в частности, поздравили нас с освобождением.
Мы пришли в здание Федерального суда в Бруклине, где был внесен залог. Было очень странным выходить и идти куда угодно без охранников, шумящих за нами, спрашивающих, куда мы идем, или требующих разрешения.
"Вера на марше" А. Х. Макмиллан
Комментариев нет:
Отправить комментарий