Адвокат Леонтьев А.Е. Судебные прения в Головинском суде Москвы.

 Расшифровка аудиозаписи судебного заседания

По представлению прокурора САО Г. Москвы о ликвидации организации Свидетелей Иеговы и запрет ее деятельности

СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

(23 февраля 2001 г.)

Головинский межмуниципальный районный суд г. Москвы в составе:

председательствующего судьи Прохорычевой Е.И

народных заседателей Рожковской, Горелик

Представители от прокуратуры:

Старший помощник прокурора САО. Адамова Наталья Алексеевна

Помощник прокурора САО Кондратьева Татьяна Ивановна

Представители  от Свидетелей Иеговы:

Крылова Галина Анатольевна

Леонтьев Артур Евгеньевич

Бёрнс Джон Майкл

 

Председательствующая Прохорычева Е.И.: О чем разговариваем, если суд вошел? Пожалуйста, слушаем, адвокат Леонтьев.

Адвокат Леонтьев А.Е.: Уважаемый суд, прокурор закончил с призывом к вам: искать или вспоминать тот рекламный щит, который призывает к насилию или употреблению наркотиков. Уже начиная с 1995 года мы усиленно ищем, где этот щит или такие призывы в литературе, вероучениях или практической деятельности Свидетелей Иеговы. К сожалению, мы не нашли. Мы признательны прокурору, что он признал здесь тот неоспоримый, очевидный факт, что нет никаких конкретных доказательств, сведений о том, что кто-либо из членов религиозной общины или ее руководства нарушил какое-либо законодательство. Поэтому я хочу все-таки обратить ваше внимание на то, что же говорит закон. Я не буду перечислять многочисленные статьи, которые ничего не говорят. А я постараюсь обратить внимание на смысл закона. Прежде всего, в данном деле затронуты такие нормы Европейской конвенции, Конституции, федерального законодательства России, которые я сейчас коротко освещу. Прежде всего, Российская Федерация ратифицировала Европейскую конвенцию и обязалась уже с 98 года обеспечить каждому человеку, находящемуся под ее юрисдикцией, права и свободы, определенные Европейской конвенцией. Об этом статья 1. И я хочу подчеркнуть, что это подразумевает не только негативную, но и позитивную обязанность государства, т.е. государство должно не только воздерживаться само непосредственно от нарушения прав и свобод граждан, но предпринимать необходимые шаги для того, чтобы обеспечить каждому те основные права и свободы, которые закреплены Европейской конвенцией. К сожалению, в данном случае мы имеем нечто противоположное. Что говорит статья 9 Европейской конвенции? Прокурор обратил внимание почему-то только на пункт 2-ой этой статьи, который говорит о том, что «свобода вероисповедания может быть ограничена» в тех или иных случаях, когда это действительно необходимо и когда нет других рычагов для регулирования взаимоотношений, существующих в обществе. Причем Европейская конвенция подчеркивает, что само по себе право или свобода религии, она абсолютна, но сама деятельность по исповеданию этой веры, безусловно, должна регулироваться государством, и те или иные виды деятельности могут ограничиваться в той или иной степени. Однако это не означает, что государство имеет абсолютную власть делать все, что ему заблагорассудится: осуществлять идеологический или религиозный контроль над мыслями, взглядами и действиями в соответствии с этими взглядами своих граждан.

Кроме того, я хочу подчеркнуть, что статья 10 Европейской конвенции говорит о том, что каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения, и в данном случае не имеет никакого значения, нравится прокуратуре это мнение или нет. Кроме того, статья 11 Европейской конвенции подчеркивает, что каждый человек имеет право на свободу ассоциаций или объединения с другими. Я хочу подчеркнуть, что подразумевается под этими статьями в практике Европейского суда, который дает официальное обязательное толкование норм Конвенции. В частности, в решении Европейского суда по делу Мануссакиса было подчеркнута основополагающая мысль, что государство не имеет права определять законность религиозных верований и средств их выражения как таковых. Т.е., государство не имеет права вмешиваться в эту чисто религиозную сферу, которая является частной жизнью каждого гражданина, который самостоятельно, без указки государства принимает свое решение. Далее. В решении Европейского суда по делу Коккинакиса подчеркивались следующие очень важные мысли, а именно, как начертано в статье 9, «свобода мысли, совести, религии является одной из основ демократического общества», каковым и является, согласно Конституции, Россия. Далее, здесь подчеркивается, что этот религиозный параметр является одним из наиболее важных элементов, из которых складывается личность верующих и их мировоззрения. Это является достоянием не только для верующих, но и для атеистов, агностиков, скептиков и безразличных. Данная статья 9 защищает религиозный плюрализм. Интересно, что здесь подчеркивается, что религиозная свобода также предусматривает, среди прочего, свободу исповедовать свою религию. А это значит осуществлять конкретные действия по тому, чтобы эту веру осуществлять в своей жизни конкретными действиями, в том числе, делиться своими убеждениями и взглядами с другими.

Далее, подчеркивается здесь, в этом решении, что свобода религии осуществима не только внутри круга тех, чью веру разделяет человек, но и может утверждаться, в том числе путем попытки убеждать своего ближнего, в том числе через обучение, в том, что его взгляды являются верными. Иначе, как подчеркивает Европейский суд, закрепленная в статье 9 «свобода изменений своей религии или верования» осталось бы мертвой буквой. Если, по сути, выделить главную мысль прокуратуры, то можно понять так, что Свидетели Иеговы не будут нарушать закон, если они перестанут существовать как таковые, перестанут быть Свидетелями Иеговы. Именно это и беспокоит прокуратуру. Это почему-то беспокоит представителей государства – то, что Свидетели Иеговы на самом деле пользуются своими правами. Представитель прокуратуры подчеркнул, что нельзя допустить, чтобы граждане пользовались правом, в частности, на отказ от того или иного вида медицинского лечения. Почему? Возникает вопрос. Я полагаю, что это рецидив мышления нашего тоталитарного прошлого, когда государство определяло абсолютно все: во что должны верить граждане, во что они не должны верить, о чем они должны думать и о чем они не должны думать, о чем они могут говорить и о чем они не могут говорить. Фактически вводится цензура на свободу мысли, на свободу слова, на свободу действия в согласии со своими убеждениями, причем в рамках закона, только потому, что это, оказывается, производит какое-то впечатление на людей. Я хочу подчеркнуть, что согласно решению Европейского суда по делу Хэндисайт сказано было совершенно недвусмысленно, что свобода мнения подразумевает не только те взгляды, которые принимаются благожелательно государством, но и те, которые государству по той или иной причине не нравятся. Потому что граждане имеют на это право. А государство – это служебный инструмент, который должен быть нейтральным и обеспечивать права и свободы всех, в том числе и меньшинств, которые не одобряются государством или не нравятся государству.

Кроме того, почему-то здесь прокурор говорила о том, что Свидетели Иеговы чем-то особенно отличаются от других религиозных исповеданий. Однако конкретных фактов этому приведено не было. В процессе всего слушания дела мы здесь приводили конкретные примеры православных публикаций, где содержались подобные высказывания или даже более серьезные, однако прокурор почему-то уходил от этого вопроса. Таким образом, можно сделать вывод, что на самом деле прокуратура определяет разницу или делает свой вывод о том, что Свидетели Иеговы что-то делают неправомерное только на основании того, что такова их религия, таково их вероучение, об этом написано в библейской догматической литературе. Однако в деле Хоффман Европейский суд подчеркнул, что подход, основанный на разнице в религиях, не приемлем. Нужны конкретные факты конкретных действий конкретных физических лиц. А таковые факты отсутствуют. Мы безуспешно на протяжении многих лет просили прокуратуру привести эти факты. К сожалению, они не были представлены до сих пор. Не случайно, я думаю, это происходит. Безусловно, очень трудно искать черную кошку в темной комнате, когда ее там нет. Не случайно прокурор напускает эмоциональный туман, чтобы уйти от обсуждения правовых именно вопросов, на которые я и хочу обратить ваше внимание. В деле Сидиропулос Европейский суд по правам человека также подчеркнул, что право на свободу объединений и деятельности включает и право иметь тот статус юридического лица, который предусмотрен действующим законодательством. Это минимальный стандарт. Речь не идет о каких-то особых привилегиях, которые государство может предоставлять тем или иным объединениям. Речь идет о том необходимом минимальном стандарте основных прав и свобод, которые должно иметь возможность осуществлять любое религиозное объединение, которое действует в рамках законодательства, даже если взгляды и учения этого объединения почему-либо не нравятся государству. Далее.

Конституция Российской Федерации не случайно в статье 13-ой подчеркивает ту мысль, что у нас есть идеологическое многообразие. Это было сделано специально для того, чтобы избежать того груза прошлого, тоталитарного наследия, которое, к сожалению, имеет влияние еще до сих пор на мышление многих граждан России (в том числе и должностных лиц), когда у нас была моноидеология, единый подход, и все делалось по указке партии и, в том числе, осуществлялось государственными органами. А каждый имел право на свободу мысли только на своей кухне, куда и пытается загнать прокуратура Свидетелей Иеговы, подчеркивая, что они могут, конечно же верить в своего Бога, тихо сидя в своем доме. Но при этом они не могут иметь свои культовые здания, они не могут рассказывать об этом другим гражданам, они не могут другим гражданам предоставлять информацию, свою литературу и свое видение и понимание Библии. Более того, прокуратура полагает, что и родители-Свидетели Иеговы не могут этого делать в отношении своих детей. Подобный подход не случайно был в тоталитарных государствах, как нацистская Германия или Советский Союз.

Далее, что говорит закон о разжигании религиозной розни. Странно, что прокурор так однобоко толкует это понимание, как несогласие с религиозными взглядами и верованиями других религий или критикой их верований. Естественно, когда осуществляется критика, то понятно, что это не вызывает чрезмерную симпатию, однако не об этом идет речь в законе. Я полагаю, что не случайно в Международном пакте о гражданских и политических правах, на который здесь ссылался представитель прокуратуры, в статье 20 говорится, что же на самом деле имеется в виду. Речь идет о призывах к насилию, о том рекламном щите, о котором говорил нам прокурор. Не случайно он упомянул, что именно это важно. Но где эти призывы? Где конкретные доказательства этого? В деле имеются, напротив, доказательства того, что именно Свидетели Иеговы становились жертвой религиозной нетерпимости, именно они подвергались преследованию. Которые каким-то образом «беспристрастный» эксперт Громыко истолковала, как нормальную реакцию большинства российского общества. Получается, это совершенно нормально, когда большинство преследует меньшинство, потому что меньшинство не таково, как большинство, и, соответственно, не имеет столько сил. Возникает вопрос: почему же большинство хочет запретить меньшинство? Неужели оно не имеет духовной силы? Неужели не имеет достаточно убежденности в своих взглядах, что так опасается, что будет высказана другая точка зрения? Или государство хочет иметь людей, которые какие-то бессмысленные, ничего не понимающие, ни в чем не разбирающиеся граждане? Темная, серая масса. Я полагаю, что граждане все являются личностями, и они могут сами разобраться в том, что они хотят слушать и в том, что они не хотят, или в том, во что они хотят или не хотят верить. Это их личное право, оно неотъемлемо и никакой государственный орган, никакая прокуратура не имеет права переходить эту черту.

Кроме того, о чем же говорит закон «О свободе совести», который, собственно говоря, и должен был быть предметом нашего рассмотрения? Прокурор почему-то упоминал здесь также закон и «О свободе вероисповедания», который был отменен в 97 году. Но я обращу ваше внимание все-таки на действующий закон. В частности, в этом законе нашли закрепление и такие фундаментальные принципы в статье 4, пункте 2 и 5, что государство у нас все-таки светское. И все-таки существует конституционный принцип отделения государства от религиозных объединений и то, что государство не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если она не противоречит настоящему Федеральному закону. А все-таки, я подчеркиваю, фактов такого нарушения приведено не было. Мы все лишь имели возможность здесь услышать общие рассуждения и негативную риторику, которая не может заменить установленных надлежащим образом в соответствии с законом фактов, юридически значимых обстоятельств. Кроме того, я хочу подчеркнуть, что тоже в статье 5 этого закона говорится, что «каждый имеет право на получение религиозного образования по своему выбору индивидуально или совместно с другими», каждый имеет право выбирать свои убеждения и их исповедовать. И что религиозное объединение, согласно статье 6, как раз создается для совместного исповедания и распространения веры. Что почему-то возмутило прокурора, а именно что Свидетели Иеговы тем и занимаются, что непрестанно проповедуют и распространяют свои убеждения, все-таки они распространяют свою религиозную литературу – и это является нарушением закона. Несмотря на то, что эта литература официально разрешена для распространения государственным полномочным органом, который имеет всю литературу и, естественно, имеет возможность контролировать ее содержание, при полном отсутствии каких-либо предупреждений за всю эту многолетнюю деятельность. Вот здесь подчеркнул представитель прокуратуры, как только была принята Конституция 1993 года – тут же Свидетели Иеговы принялись ее нарушать. При этом конкретных фактов нет, физических лиц нет, ничего нет. Возникает вопрос: как граждане могут осуществлять свою свободу выбора, если они не будут иметь полную информацию? Прокурор сетовал, что Свидетели Иеговы почему-то не рассказывают сразу же гражданину, которого они встретили на улице всю историю организации, начиная от рождества Христова и кончая нашими днями. Я полагаю, что вряд ли кто-либо это стал бы выслушивать, когда он идет по своим делам. Т.е., прокурор, по сути, призывал нарушать право человека, в его понимании, занимая его свободное время.

Далее. Что касается статьи 14, о чем же все-таки здесь идет речь? В пункте 2 предусмотрены конкретные правовые основания для ликвидации религиозного объединения и запрета ее деятельности. Здесь говорится о разжигании религиозной розни, под которым, естественно, подразумевается призыв к насилию или к социальной дискриминации, а не богословская полемика. Естественно для каждого человека, который имеет убеждения, верить в то, что его убеждения истинны и, соответственно, по обычному принципу логики, другие убеждения, которые встречаются, являются ложными. Но это вера. А за веру нельзя наказывать. Это уже прерогатива граждан, это частная жизнь и, если человек верит в Бога, то это Бог будет решать, что истина, а что нет. Он будет выносить решение, но никак не светские, государственные органы, будь то прокуратура или суд. Далее.

Речь идет о принуждении к разрушению семьи. Мы долго и мучительно пытались добиться, кто же кого принудил разрушить семьи вопреки воле человека, который хотел все-таки иметь ее или создать. Таких фактов не было приведено. Мы услышали здесь массу историй того, как какие-то семейные неурядицы разными сторонами, – причем, я хочу подчеркнуть, именно теми, которые являются членами антикультовых движений, которые заранее, можно сказать, не являются беспристрастными, которые выступают за запрет деятельности, за ограничение деятельности ряда религиозных объединений и требуют получить за какой-то моральный ущерб большие суммы денег, которые они потом очевидно используют для своих целей – нельзя считать достоверными показаниями. К этим показаниям следует относится безусловно критически. Не случайно, что даже эксперты со стороны прокурора отметили, что нет принуждения к разрушению семьи, но отсутствие беспристрастности не позволило им просто остановиться на этом ясном, конкретном выводе. Они добавили, что, по их впечатлению, по их мнению, есть косвенные признаки, которые, возможно, могут привести к разрыву. Далее.

Посягательство на личность, права и свободы граждан. Безусловно должны быть конкретные примеры. Кто посягал, на какие права и свободы граждан? Таких фактов приведено не было. Прокурор подчеркнул, что речь не идет о каких-то отдельных физических лицах, а речь идет об организации. Но нам известно, что организация осуществляет свою деятельность через свои органы управления, каковой в данном случае является корпорация старейшин. Старейшины тоже давали здесь показания. Но прокурор не назвал ни одной фамилии конкретного старейшины, который каким-то образом посягал на чьи-либо права. Далее. Склонение к самоубийству или к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи лицам, находящимся в опасном для жизни и здоровья состояния. Опять-таки, где факты, что кто-то кого-то к чему-то склонял? Фактов нет. Никто не покончил самоубийством. Более того, это не оспаривается, что библейская литература Свидетелей Иеговы как раз считает самоубийство тяжким грехом. И приводились примеры здесь того, как оказывалась помощь людям, которые, не будучи Свидетелями Иеговы, хотели совершить этот опасный шаг, и как именно изучение Библии со Свидетелями Иеговы помогало им уйти от этого опасного пути и жить полноценной, нормальной жизнью. Кроме того, я хочу подчеркнуть, что речь в законе идет о склонении к отказу по религиозным мотивам от оказания медицинской помощи как таковой. Речь не идет здесь о том, что кто-то предпочитает один вид лечения, а другой – другой вид лечения. Здесь идет речь именно о медицинской помощи как таковой, т.е. вообще отказываются, чтобы лечиться в больнице. Но как раз Свидетели Иеговы этим не занимаются. Более того, они даже говорят о том, что мы хотим квалифицированное медицинское лечение. Если бы они хотели умирать, они бы сидели дома и они бы не шли в больницы, они не встречались бы с врачами, они бы не обсуждали заранее разные варианты лечения, они не заботились бы о создании Комитетов по связям с больницами, о предоставлении медицинской информации, об обеспечении кровезаменителей и т.д., и т.д.

Кроме того, я хочу подчеркнуть, что здесь речь идет о склонении к отказу от оказания медицинской помощи. Но кто оказывает медицинскую помощь? Очевидно, что это врачи, медицинский персонал. Но почему-то здесь прокуратура производит подмену понятий, которые изложены в законе. В законе не идет речь о склонении верующего к чему-либо. Речь идет о склонении того, кто оказывает медицинскую помощь, т.е. медицинского персонала. А таковых фактов тоже приведено не было. Более того, не было приведено фактов, что кто-либо склонял к чему-либо вопреки праву, закону и самих верующих. Речь идет о том, что эти верующие имели определенные убеждения и реализуют свое право выбора бескровных методов лечения. Безусловно, бывают такие ситуации, когда человек умирает. Не потому, что он выбрал тот или иной метод лечения или отказался от какого-то ни было, а потому что смертельно само по себе заболевание. Попытки привести здесь какие-то такие умозрительные ситуации, которые на самом деле, в реальной жизни не имеют место, не могут заменить реальных фактов. Не случайно за столь длительный период времени тщательного исследования религиозной организации Свидетелей Иеговы, я хочу подчеркнуть, в процессе уголовного расследования дела, которое было прекращено по реабилитирующим основаниям, когда использовались оперативно-следственные мероприятия, подключения служб ФСБ, и т.д., и т.д., не помогло прокуратуре найти конкретные факты, потому что их нет и в принципе не может быть. Речь идет только о выборе каждого человека. А медицина – это не точная механика. В медицине есть разные точки зрения у различных врачей, а выбор предоставляется пациентам. Может быть, кому-то не нравится делать выбор, может быть, он абсолютно хочет доверять врачу и не задумываться ни о чем, не спрашивать никакой информации, не делать никакого выбора – это его право. Но закон гарантирует также и право, чтобы пациент вел себя совсем по-другому и делал свой выбор.

Более того, история знает случаи, когда верующие, например, мусульманин (как рассказывал здесь один представитель медицины), отказался от операции, которая была вполне возможна и доступна, потому что он посчитал, что его призвал Аллах, и он умер. И почему-то никто не поднимает подобные факты для того, чтобы запретить в целом мусульман. Более того, никто, может быть, не поднимает факты, которые, возможно, имеют место, по крайней мере, с точки зрения вероучений той литературы, которую мы читали здесь, православной церкви, которая запрещает делать аборт женщине. Но ведь мы знаем, что в жизни возможны такие ситуации, когда женщина может стоять перед выбором: или сделать аборт – и таким образом нарушить заповедь, или не сделать и, соответственно, потерпеть, может быть, и летальный исход. Кто решает в такой ситуации? Конечно же, сам человек. Это дело его личных взаимоотношений с Богом, это его право. Он учитывает конкретную ситуацию, разную информацию, разные мнения, потом принимает решение. Далее. Не случайно Основы законодательства об охране здоровья граждан, которые почему-то здесь не привел представитель прокуратуры, в статьях с 30 по 33 как раз и говорят о правах пациента, который имеет право: выбирать то или иное лечебное заведение, того или иного врача, тот или иной вид лечения, и отказываться от любого медицинского вмешательства в любой момент. Это его право. И единственные случаи, которые предусматривают вмешательство без его воли, перечислены в статье 34. И это исключительные случаи: инфекционных заболеваний, или когда он является невменяемым и предоставляет опасность для общества и т.д., и т.п. Но таких ситуаций мы не имеем.

Что касается детей. На самом деле, даже когда родители имеют разный взгляд на то, какой медицинский метод лучше избрать, то и в этом случае каждый родитель имеет право высказывать свое мнение. И закон говорит, что, в конечном итоге, при отсутствии родителей, в каких-то критических ситуациях решение принимает консилиум врачей или даже дежурный врач. При этом лечебное заведение имеет право обратиться с иском, чтобы отменить запрет родителя на тот или иной вид лечения или его указания, как его лечить. Но почему-то таких фактов нам никто не привел до сих пор. Значит, в практической жизни все это решается без каких-либо проблем. Не случайно, я полагаю, профессор Зильбер отметил в своей публикации, что врач, который на самом деле уважает пациента и имеет достаточно знаний и квалификацию, найдет способ оказать медицинскую помощь своему пациенту. Более того, когда возникает так называемое гемотрансфузионное шоу, обычно это связано с тем, что врачи пытаются уйти от обсуждения каких-то, может быть, ошибок со своей стороны. Конечно же, все могут ошибаться, в том числе и у врачей есть право на ошибку. У каждого хирурга есть свое кладбище, как говорят врачи. И случай единственный, который здесь был приведен действительно прокуратурой, но не относящийся к данному делу и данной общине, в Казани, оказывается имел место не по причине выбора бескровного лечения, а по причине того, что врачи допустили какую-то ошибку или халатность, или что-то там упустили. Это яркий пример того, что на самом деле нет реальных оснований и конкретных фактов.

Кроме того, что касается посягательств на права малолетних или даже несовершеннолетних. Я до сих пор не могу понять, почему об этом непрестанно твердит прокурор, который должен знать закон, что на самом деле это не является основанием для ликвидации. Кроме того, Федеральный закон «О свободе совести» не ведет речи о несовершеннолетних. Он говорит только о малолетних, т.е. не достигших 14 лет, и причем он говорит, что может быть нарушение закона только в том случае, когда вовлечение в религиозную организацию происходит вопреки воли самого малолетнего. Это первый и главный пункт, потому что он тоже с момента рождения, согласно Конституции, имеет право на свободу вероисповедания. Это неотчуждаемое право у человека, которое никто не может отобрать, включая прокуратуру. Далее. Условие «без согласия родителей». Обращу внимание, что речь не идет об одном родителе, речь не идет о той ситуации, когда у родителей разные точки зрения или подход к воспитанию своих детей, потому что эта ситуация регулируется уже не законом «О свободе совести», а Семейным кодексом. Это чисто семейные дела, к которым не имеет отношения религиозная община. В данном случае можно подчеркнуть, что если принять логику прокурора, то значит сейчас надо выйти на улицу и закрыть все православные храмы, потому что там крестят младенцев, абсолютно не спрашивая их мнения, иногда даже не спрашивая мнения их родителей. Это делают их бабушки и дедушки, и примеры этого приводились здесь, в судебном заседании. Кроме того, анализ доказательств, который был предметом судебного рассмотрения, может показать вкратце следующее: комплексное экспертное заключение, которое здесь представили спустя почти 2 года те, кто были назначены судом… И я хочу отметить, что эта экспертиза проводилась по ходатайству прокурора и что наша сторона возражала против этой экспертизы и не случайно, потому что эксперты за отсутствием конкретных фактов, конкретных деяний вынуждены были бы оценивать верования, а не какие-то действия каких-то конкретных физических лиц.

Именно, к сожалению, это произошло с 4-мя экспертами, которые не являются специалистами в области религиоведения. К сожалению, как они здесь признались, они оценивали религиозную литературу в объеме одного маленького ящика с точки зрения их гражданской позиции, их мировоззрения. При этом они почему то последовательно избегали тех текстов Свидетелей Иеговы и публикаций, которые говорили о положительных аспектах, которые не вписывались в прокрустово ложе того обвинения, которое они хотели доказать. Все это отсекалось. Более того, отсекалось даже то, что было в материалах дела, в том числе те цитаты из православных публикаций, которые содержали подобные высказывания. И когда мы здесь спрашивали этих экспертов, как они оценивают эти высказывания, они нехотя в конце концов признавали, что да, это подобные высказывания, но мы их не оценивали, мы их не рассматривали. Почему? Возникает также вопрос: каким образом эксперты сделали вывод о том, что тексты Свидетелей Иеговы не являются обычным изложением, которое существует в вероисповедании? Каким-то образом, как здесь пояснил эксперт Небольсин, они проводили анализ, сравнивая тексты Свидетелей Иеговы, например, с Центром Дианетики, который он не считает религиозным. А потом он делает вывод, что тексты Свидетелей Иеговы не являются обычным изложением, которое присутствует в вероисповедании. Далее.

Я полагаю, что неслучайно, что эксперты составили такое заключение, которое не является прозрачным, где не указаны конкретные методы, само исследование, как оно проходило, потому что его невозможно повторить. То есть нарушаются основные критерии научности, а именно, возможность повторить эмпирически-опытным путем то же самое исследование, чтобы прийти к тем же самым выводам. Невозможно прийти к тем же самым выводам. Более того, дополнительный анализ текста показал (и мы это представили в наших дополнительных возражениях), что на самом деле, даже если принять эту спорную теорию о светлой и темной лексике, то даже в этом случае количество светлой лексики на самом деле, если анализировать тексты Свидетелей Иеговы, намного больше, чем темной. Причем совершенно не понятно, каким образом и что анализировали эксперты, потому что на самом деле удивительным образом совпадают те цитаты, которые они приводят в своем экспертном заключении с цитатами, которые были представлены со стороны прокуратуры. И, хотя представитель прокуратуры безуспешно пытается нас убедить в том, что они это не анализировали, они анализировали всю литературу, факты и показания этих экспертов говорят об обратном. Кроме того, непонятна сама логика этих экспертов. Они делают вывод, например, что в текстах Свидетелей Иеговы преобладает такой-то мотив, по принципу, что в текстах Свидетелей Иеговы есть такой мотив, такой мотив, такой, такой, но преобладает этот, не приводя никакой статистики. Более того, как здесь подчеркнул эксперт Леонтьев, статистика нам и не нужна, потому что мы исходили из своего впечатления, доверяя (он, например), Небольсину, который заявил, что его гражданская позиция не смущала прокурора. А какова его гражданская позиция и взгляды, мы имели возможность здесь убедиться. Безусловно, он имеет право на эти взгляды, в том числе, и на то, что нельзя ограничивать свободу человека сделать преступление, или не сделать. И он почему-то сетовал, что Свидетели Иеговы как раз и ограничивают эту свободу, указывая на высокие моральные нормы.

Прокурор тоже почему-то возмутилась, что свидетель Ханин здесь придерживается высоких моральных норм, указанных в Библии. Но это его право. Что здесь плохого? Что плохого, если граждане, которые становятся Свидетелями Иеговы, делают такой свой выбор, перестают быть преступниками, насильниками, нарушителями закона, начинают вести высоко моральный образ жизни, уважать государство и правительство, которое большинство населения не любит, и платить налоги, хотя иногда они кажутся неразумными? Что здесь плохого? Разве действия, которые на самом деле поддерживают государство, хуже пустой риторики о каком-то патриотизме? Безусловно, есть люди, которые свято верят в определенные принципы, символы и т.д., и это их право. Но, к сожалению, имеются случаи, когда люди прикрываются патриотической риторикой, а на самом деле делают совсем обратные дела: укрывают налоги, совершают преступления, преследуют свои корыстные интересы и не думают на самом деле о большинстве граждан. Мы знаем это. Такие факты есть. Об этом пишется в тех же самых средствах массовой информации. Об этом говорит история. Но прокурор почему-то требует, чтобы Свидетели Иеговы не пользовались своими правами и трактует их права, как обязанности. Например, он пытается заставить их праздновать праздники, утверждая, что это чуть ли не основа нашего государства. Каким образом в нашем многонациональном, многоконфессиональном государстве все поголовно должны праздновать какие-то одни праздники, хотя естественно, что у каждой конфессии эти праздники различаются, и мусульмане не празднуют, например, православное Рождество, они празднуют, например, Рамадан. Иудеи празднуют свои праздники и т.д.

Прокурор пытался нарисовать здесь какую-то страшную картину, что Свидетели Иеговы – это такие забитые люди, которые ничего не делают, часами молятся и проповедуют, не читают ничего и не смотрят, и только и делают, что таскаются по подъездам и пытаются кого-то убедить в своих взглядах. Но свидетели показали обратное. Почему прокурор не анализировал положительные высказывания большинства свидетелей со стороны как защиты, так и со стороны прокуратуры? Ведь даже свидетели со стороны прокуратуры, они на самом деле подчеркнули, что никто их ни к чему не принуждал, что они добровольно начинали что-то изучать со Свидетелями Иеговы или становились Свидетелями Иеговы, добровольно перестали быть Свидетелями Иеговы или перестали изучать. Семьи их не разрушались. Факты говорят о том, что проблемы отцов и детей имеют место в любой группе людей. И почему-то это не принимается во внимание.

В заключение я хочу отметить следующий момент: что все, что здесь происходит, к сожалению, до боли напоминает то, что написано в Библии. Во 2 Тимофею 3 глава, 12 стих сказано, что «все желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы». К сожалению, мы сейчас видим, как есть попытка возобновить эти гонения именно на основании того, во что верят Свидетели Иеговы. Если мы вспомним, что произошло с Даниилом (а это описано в 6 главе, 4, 5 стихах), там подчеркивается, что, хотя Даниил поступал честно, и ничего не могли найти, никакого нарушения закона, но хотели все-таки сместить его с того места, которое он занимал, и тогда что же они решили? Они сказали: «Не найти нам ничего в нем, если не найдем мы чего-то в Законе Бога его». И тогда они придумали закон, который на самом деле запрещал делать то, что требует он него Бог: запрещал молиться этому Богу. И что же, перестал Даниил это делать? Мы знаем, что нет. Мы знаем, что Бог его спас из рва со львами. На самом деле, мы имеем здесь подобную ситуацию. Принят закон, в разработке которого, как нам здесь пояснял свидетель Герасимов, принимали участие и деятели антикультового движения, в котором они пытались как раз эту позицию Свидетелей Иеговы, связанную с уважением к святости крови, истолковать таким образом, чтобы добиться запрета этой организации. Но реальность, практика оказалось другой. Даже закон оказался другим. Более того, в Исаии 54:17 сказано, что «всякий язык, который будет соревноваться с тобой на суде, ты обличишь». Произошло ли это здесь в суде? Да, конечно. Потому что даже сами свидетели, которые были представлены со стороны прокурора, говорили в пользу Свидетелей Иеговы. Они говорили, что это хорошие люди, что их никто не принуждал, что они во что-то верили сначала, а потом перестали верить и т.д. Ничего противоправного здесь представлено не было.

Кроме того, мы можем подчеркнуть, что не случайно в Деяниях 5:38,39 призывался верховный суд Израиля, члены этого суда, оставить это дело, потому что, «если дело от человеков, оно разрушится, а если от Бога, то невозможно его разрушить». Даже тогда учитывалось, что государство не должно вмешиваться в дела, которые являются сферой Бога или чисто религиозной сферой. Я полагаю, что не случайно в решении Конституционного суда Германии подчеркивалась эта мысль. Подобные же требования законодательства содержатся и в нашей Конституции. Конституционный суд Германии подчеркнул, что принцип религиозно-мировоззренческого нейтралитета запрещает государству оценивать веру и учения какой-либо религиозной организации как таковой. Нейтральное государство за недостатком знаний и подходящих критериев не имеет права регулировать и устанавливать что-нибудь в области исконно религиозных вопросов. Таким образом, мы имеем здесь ситуацию, когда государство должно соблюдать принцип нейтралитета. Все-таки у нас светское, правовое, демократическое государство, и именно на это ориентируются и рассчитывают Свидетели Иеговы, которые регулируют свою деятельность в соответствии с действующим законодательством, а не в соответствии с тем, как его пытаются толковать или применять те или иные работники прокуратуры, которые ну никак не могут свыкнуться с мыслью, что они уже не могут контролировать все области жизни своих граждан, как это было в Советском Союзе. Я хочу подчеркнуть, что на самом деле, данный процесс является основополагающим и ключевым в том, куда пойдет развитие правовой системы России.

На самом деле, вопрос здесь стоит не только и не столько о Свидетелях Иеговы, а о том, смогут ли граждане России сами решать, что они будут читать, кого они будут слушать, во что они будут верить и что они будут делать в рамках закона без тотального контроля над мышлением, без цензуры слова, без цензуры веры. На самом деле, граждане сами определят и конфессии сами определят, какая у них внутренняя структура, какие у них обряды, какое у них толкование Библии. Это уже не дело государства, это уже сфера богословская, которая не должна быть предметом разбирательства светского суда. Прокурор пытался подчеркнуть, что якобы он уходил от богословских диспутов, а мы его почему-то туда втягивали. Однако я хочу напомнить, что изначально мы просили определить правовой предмет разбирательства, указать конкретные факты, обязать прокурора представить конкретные доказательства, чтобы нам было, что обсуждать с точки зрения закона. За неимением этого прокурор начал обсуждать толкование Библии и библейскую литературу. Таким образом, мы видим, что ничего не изменилось спустя два года: нет никаких фактов, нет никаких нарушений закона. И все это в полной мере подтверждается как предварительным следствием той же прокуратуры Северного административного округа, четыре следователя которой прекратили дело по реабилитирующим основаниям. Это подтверждается и тем, что Экспертный совет при Минюсте РФ дал положительное заключение, зная предмет и исследовав его. Это подтверждается фактом того, что перерегистрированы Свидетели Иеговы как на федеральном уровне, так и 361 община в 68 субъектах Российской Федерации. И как было представлено суду, во всей Европе Свидетели Иеговы пользуются правом на свободу вероисповедания, несмотря на то, что односторонне пытались представители антикультового движения убедить суд в обратном. Но сколько не повторяй ложь, она не станет все-таки правдой, хотя Сталин утверждал и обратное. Поэтому мы полагаем, что требования прокуратуры абсолютно не обоснованны. Я полагаю, что, в принципе, суд должен был бы прекратить это дело за отсутствием интереса, который подлежит судебной, правовой защите. Потому что мировоззренческие установки не являются таковым интересом. Но если по каким-то основаниям суд не сочтет возможным это сделать, я прошу суд вынести решение об отказе в требованиях прокурора. Спасибо.