Адвокат Крылова Г.А. Судебные прения в Головинском суде Москвы.

Расшифровка аудиозаписи судебного заседания

По представлению прокурора САО Г. Москвы о ликвидации организации Свидетелей Иеговы и запрет ее деятельности

СУДЕБНОЕ ЗАСЕДАНИЕ

(23 февраля 2001 г.)

Головинский межмуниципальный районный суд г. Москвы в составе:

председательствующего судьи Прохорычевой Е.И

народных заседателей Рожковской, Горелик

Представители от прокуратуры:

Старший помощник прокурора САО. Адамова Наталья Алексеевна

Помощник прокурора САО Кондратьева Татьяна Ивановна

Представители  от Свидетелей Иеговы:

Крылова Галина Анатольевна

Леонтьев Артур Евгеньевич

Бёрнс Джон Майкл

Адвокат Крылова Г.А.: На Вас действительно лежит очень тяжкое бремя принятия решения по этому делу, ибо какое бы решение Вы ни приняли, как мне представляется, оно будет подвергнуто жесткой критике с одной или с другой стороны, оно будет обсуждаться обществом, оно будет обсуждаться в прессе. И Ваше решение будет являться прецедентом не только потому, что таких дел в Вашей практике российских судов не было, но и потому, что Ваше решение, судя по всему, определит, как в дальнейшем пойдет судебная практика. Будут ли приниматься подобного рода иски. Будет ли приниматься подобная система доказательств и будут ли вестись доктринальные споры в суде. По моему мнению, основным вопросом данного дела является: доктринален ли спор, который затеян прокурором, или же это обычное гражданское дело, которое базируется… при всей необычности предмета… которое базируется на обычной системе доказательств, и эти доказательства, в соответствии с правилами допустимости, относительности суд должен подвергнуть своей оценке и вынести решение. Или перед нами нечто иное? Попытка повернуть ход истории, попытка воздействовать на идеологические процессы, идущие в нашем обществе. Попытка вернуться в прошлое. Прежде всего, я хотела бы сказать о том, что, по моему глубокому убеждению, это доктринальный спор, и он не подлежит рассмотрению в судах, и дело должно быть прекращено по статье 219 Гражданско-процессуального кодекса РСФСР. Потому что доктринальные споры не должны вестись в суде. Они могут вестись на теологических конгрессах, они могут вестись на улицах, они могут вестись между верующими. Но никак не в суде. И не суд от имени Российской Федерации должен разрешать доктринальные споры, которые всегда присутствовали и присутствуют в нашем многонациональном и многоконфессиональном обществе. Но, тем не менее, я готова на какой-то момент принять и логику прокурора: что это обычное гражданское дело, давайте не будем вести доктринальные споры, давайте посмотрим на доказательства. Давайте попробуем это сделать.

Какова система доказательств прокурора? Ну, прежде всего, это эксперты, экспертные заключения. Давайте посмотрим на эти экспертные заключения. Я по каждому скажу буквально несколько слов. Нужно сказать, что экспертные заключения, которые представлялись прокурором, не представлялись по доктринальной литературе. Одно-единственное заключение, заключение профессора Овсиенко, названо экспертным заключением по фактам противоправной деятельности Свидетелей Иеговы. Но за этим названием не стоит ни одного факта противоправной деятельности, и это заключение также посвящено исключительно доктринальным проблемам, не приводя ни одного факта какой-либо деятельности, противоправной или не противоправной. Я полагаю, что заключение профессора Овсиенко, на которое ссылается прокурор, пожалуй, исключительно субъективно. Оно не содержит никакой научной оценки, хотя профессор Овсиенко является религиоведом. И, если Вы помните (это было два года назад), к моему глубокому прискорбию, свидетель Овсиенко, который преподает в Российской Академии Государственной службы, и является человеком достаточно зрелым, во всяком случае, ему около 60-ти, в ответ на вопрос суда и на наши вопросы сказал, что он не знает истории Свидетелей Иеговы, что он не знает о том, что они подвергались гонениям, и что он с этими историями не знаком. Простите, пожалуйста, как можно в этом случае доверять мнению специалиста, который не знаком с тем предметом, который он исследует? Как можно доверять мнению специалиста, который составляет заключение по фактам (в кавычках) противоправной деятельности, не приводя в заключении ни единого факта? И как можно доверять эксперту, который не скрывает своих конфессиональных предпочтений и говорит о том, что в наше время все усилия государства должны быть направлены на возрождение православия? И вот, дескать, Свидетели Иеговы, которые противостоят этому мощному процессу, они должны быть запрещены – высказывает профессор свое авторитетное мнение. Но я не считаю, что это мнение научно.

Второе заключение экспертное – заключение Галицкой и Метлика. Метлик был допрошен в суде. Мы представили документы о том, что этот институт вообще не специализируется на религиозных проблемах. Я уж не говорю о том, что Метлик в действительности у нас оказался не религиоведом, а инженером-химиком. Для меня показателем его компетенции является ответ всего лишь на один вопрос. Когда я его спросила: «Вы знаете значение имени Иисус?» И этот так называемый религиовед, весьма авторитетный для нашего прокурора, не знал значения этого слова – Иисус. Хотя я думаю, многие верующие христиане с этим знакомы. Полагаю, что это мнение некомпетентно. Что ни Метлик, ни Галицкая – они просто-напросто не могут быть экспертами. Я понимаю, почему именно таких экспертов привлекает на свою сторону Комитет по спасению молодежи. А я должна Вам сказать, что я читала заключение Галицкой и Метлика и по Церкви Объединения, и по другим церквям. Меняется только название церкви. И меняются цитаты из доктринальной литературы той или иной конфессии. И содержание, и вывод остаются прежними. И, если Вы помните, два года тому назад мы позволили себе непосредственно в суде сравнить сектантоведческие экспертизы по уголовным делам Свидетелей Иеговы, на основании которых были вынесены приговоры в 60-е, 70-е годы и даже 80-е годы, с экспертными заключениями Овсиенко и Метлика. И я надеюсь, что те, кто присутствовали в тех судебных заседаниях, прекрасно помнят сходство и стиля, и содержания. Более того, когда я зачитывала отдельные цитаты из тех сектантоведческих заключений Метлику и Овсиенко, они сказали, что они бы подписались под этим. Что считает прокурор авторитетным? Показания Дворкина, который рассказал о своем приятеле-датчанине, якобы мечтающем взять в руки автомат и приблизить Армагеддон? Я не думаю, что это имеет вообще какое-либо отношение к московской общине, да и к Свидетелям Иеговы. Дворкин известен как последовательный борец с теми религиозными организациями, которые он считает новыми, которые он считает культами. И его книга «Введение в сектоведение» является ярким образчиком разжигания религиозной розни. Только почему-то в этом случае прокуратура не обращает на это внимания. И те цитаты, которые мы приводили из книги Дворкина, приводили ему самому, в присутствии прокурора, прокурора никоим образом не задели.

И, наконец, последнее экспертное заключение, на которое ссылается прокурор. То экспертное заключение, которое было сделано по определению Головинского суда. Что сказали эти эксперты? Эти эксперты усмотрели признаки разжигания религиозной розни, приводя все те же самые примеры, которые приводил прокурор. И, видимо, дали, не входя в изучение литературы Свидетелей Иеговы. Они не усмотрели признаков принуждения к разрушению семьи. И, кроме того, они не выполнили определение суда, поскольку они не ответили на вопрос суда и не провели сравнительного исследования. То есть, является ли вот доктринальная литература Свидетелей Иеговы подобной доктринальной литературе других конфессий? Хотя суд ставил перед ними этот вопрос, в материалах дела имелись многочисленные ссылки, в том числе и на православную литературу, содержащую еще более резкие и жесткие высказывания и оценки. Но эксперты не отвечали на этот вопрос. И, помимо этого, обратите внимание на квалификацию, на профессионализм этих экспертов (я уж не говорю об их конфессиональной принадлежности). Безусловно, все эти четыре эксперта –православные. Но они не просто православные. Дело здесь не в православии, не в той вере, которую исповедует человек. Громыко Марина Михайловна – она этнограф. И Вы представляли список ее трудов. Она не является религиоведом. Ранние ее труды посвящены становлению капитализма в Нидерландах. В связи с этим она слегка затрагивала проблемы протестантизма. Поздние труды посвящены психологии православного русского христианства в Сибири. Более никакими вопросами, относящимися к религиоведению, судя по ее трудам, она не занималась. И, безусловно, я думаю, что может быть, и поэтому она не смогла ответить на вопрос суда, является ли доктринальная литература Свидетелей Иеговы по отношению к другим конфессиям обыкновенной доктринальной литературой. Возьмем показания Белянина. Белянин у нас филолог. И что же нам сказал этот фиолог? Он выдвинул теорию, кстати, не общепринятую в науке, о наличии «светлой» и «темной» лексики. И на этом основании попытался рассказать, что Свидетели Иеговы изъясняются исключительно «темной» лексикой. Но простой арифметический подсчет: 22 процента «темной» лексики, 22 процента «светлой» лексики, остальная – нейтральная, показывает, что нет превалирования «темной» лексики над «светлой» даже если разделять теорию этого профессора. В судебном заседании, если помните, уважаемые судьи, я взяла его книгу и по его же собственной книге, где описывалась его собственная методология, начала его спрашивать. Причем, в своей книге он говорил о необходимости экспериментальных исследований. И я спросила его: «Почему же Вы не провели никаких экспериментальных исследований? В своей книге справедливо абсолютно полагая, что это является главным в исследовании, ибо, как мы знаем, практика подтверждает теорию, а не наоборот…» Эксперт ничего не ответил на этот вопрос.

Возьмем показания психолога Леонтьева, который участвовал в этой экспертизе. Психолог Леонтьев, заявив о том, что от них требовали единодушия и, дескать, поэтому он соглашался с мнениями своих коллег, что весьма сомнительно, как мне представляется… также не провел никакого психологического исследования, также никого не обследовал и сделал общие выводы, только исходя из цитат, представленных ему прокурором. Ну и уж особая песня – это, конечно, эксперт Небольсин. Даже прокурор сочла возможным отметить необычность его мимики и жестов. Я думаю, дело не во внешнем поведении этого человека. Мы представили суду выдержки всего из двух его статей, опубликованных в журнале «Наш современник». Я полагаю, что этот эксперт, в силу того, что он высказывал, публично высказывал, ранее и до сих пор придерживается крайних взглядов, просто-напросто не мог быть в составе экспертной комиссии. И, разумеется, он нам пояснил, что он делал эту экспертизу как гражданин. А гражданские свои позиции высказаны им в «Нашем современнике». Статьи, которые, казалось бы, о любви к России и о любви ко всему русскому, на самом деле ксенофобские и не питающие никакого уважения к людям другой культуры, к тем, кто мыслит по-другому. Что противостоит этим экспертам, на которых опирается прокурор? Прежде всего, я сослалась бы на экспертное заключение Гордиенко. Оно есть в материалах дела, и оно было заказано самой прокуратурой в период расследования уголовного дела. Затем… это заключение Иваненко. И я не случайно обращаю внимание на то, что, в отличие от всех прочих экспертов, которые вчетвером сочинили что-то убогое по смыслу и содержанию, не удосужившись по-настоящему прочесть литературу Свидетелей Иеговы, ведь не случайно ни на один конкретный вопрос не было приведено ни одного конкретного ответа, ни одно общее положение эти эксперты не смогли подтвердить конкретикой, когда я их просила об этом… Так вот, что касается заключения Иваненко – можно соглашаться с его выводами, можно критически их оценивать – но нельзя не отметить одного: что эксперт Иваненко совершенно добросовестно взял все цитаты, которые указаны у прокурора, которые указаны в материалах дела, и который сверил эти цитаты как с доктринальной литературой Свидетелей Иеговы, так и с Библией. Добросовестный и титанический труд. Я думаю, да, можно не соглашаться с этим заключением. Но попробуйте его опровергнуть с цитатами в руках. Попробуйте опровергнуть это заключение с литературой в руках. С той литературой, которая была предоставлена остальным экспертам.

Я сошлюсь на показания Одинцова, который был членом религиоведческой экспертизы, проведенной Министерством юстиции, и состав этих экспертов утвержден Правительством Российской Федерации. Они изучали те же самые вопросы. И они пришли к положительному выводу для Свидетелей Иеговы. Свидетелей Иеговы и зарегистрировали по этому заключению. Но что представляется для меня самым главным – это не заключение по доктринальной литературе, поскольку, как я уже говорила, этот спор не является доктринальным… для меня представляются главными… те документы, которые говорят о реальном исследовании Свидетелей Иеговы. Таким документом для меня, без сомнения, является заключение Кагана. Потому что доктор Каган исследовал реальных Свидетели Иеговы. Если Вы помните, два года назад привозились вот такие огромные коробки с тестами, с выборками… И что же показали эти тесты? Что у них выше уровень образования… Что у них крепче семьи… К моему большому сожалению, суд не приобщил заключение кафедры социологии МГУ, которое вообще обследовало всю общину. И посчитало, сколько там браков, сколько разводов, каково отношение к семейным ценностям, какое отношение к абортам. И выяснилось, что у Свидетелей Иеговы в этой московской общине уровень разводов намного ниже, чем по Москве, образовательный их уровень выше… И вот эти конкретные, практические результаты, они и показывают всю надуманность доводов, которые представляет прокуратура. Меня всегда удивляло одно. Уголовное дело расследовалось около трех лет. Здесь, в суде, мы также находимся практически три года, потому что, если Вы помните, представление появилось в апреле 98-го года. За все это время, несмотря на неоднократные приглашения Свидетелей Иеговы, прокуратура не нашла ни времени, ни желания посетить ни единое собрание Свидетелей Иеговы, ни какое-либо конкретное мероприятие… и сделать выводы о том, какие же факты имеют место в жизни Свидетелей Иеговы. Нет, это все та же ничтожная литература, которая подсовывается Комитетом по спасению, это все те же цитаты, которые вырываются из контекста и так же услужливо подсовываются Комитетом по спасению, и больше ничего. Простите, вы просите запретить деятельность десятитысячной общины. Почему тогда, в этом случае, прокуратура не вышла в эту общину и не посмотрела, как живут эти люди? Насколько, если по вашему мнению, их права ущемляются, насколько они ущемляются? Сколько людей и каким образом там проповедуется? Сколько несовершеннолетних присутствует на собрании вопреки воле родителей? Почему это не было положено на стол суда? Что, не хватило времени? Три года рассматривания гражданского дела и три или четыре года расследования уголовного дела… По-моему, времени было больше чем достаточно. Ответ прост: не было желания.

Потому что стоит практически посмотреть на жизнь Свидетелей Иеговы, и становится ясно, что там нет этих нарушений. И что кроме доктринальной литературы прокурору нечего положить на стол. И что все те заключения, которые полагаются им научными, они легко достаточно опровергаются. И более того, они написаны экспертами исходя из их субъективных предпочтений, а не исходя из научного и беспристрастного анализа. Я обращаю внимание на список литературы, которую, естественно, все эксперты представляют и изучают. Скажите, пожалуйста, ну почему в этом случае ни один из экспертов, который давал заключение, которое так нравится прокурору, не сослался на те учебники, общепринятые справочники, которые существуют в Российской Федерации? Справочников масса: справочник под редакцией Совета Федерации 96-го года, справочник 99-го года, справочник Минюста 2000-го года. Везде Свидетели Иеговы признаются христианами. Везде они признаются протестантами позднего толка. Но ни одна из этих книг, ни один из этих справочников не был положен в основу литературы, которую использовали эксперты. Они пользовались другой литературой. Совершенно другой, и Вы тоже можете посмотреть, какой. Они исходили из тех принципов, которые изложены Дворкиным в его учебнике «Сектоведение». Они исходили из той литературы, которая, так сказать, пишется, (неразборчиво)… Ну а что касается эксперта Кондратьева, эксперта-психиатра, то я бы просто-напросто, на месте прокурора, вообще не упоминала бы это имя. И вот почему. Потому что когда давал свои свидетельские показания свидетель Кондратьев, и когда он представлял свое так называемое экспертное заключение, то, уважаемый суд, неужели кто-либо, в этом зале кто присутствовал, может забыть, как по абзацам проверяли мы свидетеля Кондратьева, и как выяснилось, что из семи страниц своего научного труда шесть страниц были списаны без всяких кавычек и без всяких пропусков со справочника Московской Патриархии? Простите, пожалуйста, о какой ценности научной профессора Кондратьева вообще может идти речь? Когда это просто-напросто не ученый, а человек, который занимается плагиатом, который занимается банальным плагиатом, который был в этом уличен… Даже Институту Сербского стыдно за профессора Кондратьева. Его директор Татьяна Дмитриева, она соизволила наконец-то дать Свидетелям Иеговы письмо, где указано, что вот это так называемое заключение является личным мнением профессора Кондратьева и ничем иным. Но для прокурора как будто эти события не имели места. И как будто не читали материалы уголовного дела, где также говорилось об этом. Это не смущает, кстати, профессора Кондратьева, который продолжает свою активную деятельность. Вот такие у нас показания экспертные, заключения, показания экспертов.

Теперь возьмем свидетелей. Следующий, да, блок доказательств? Если мы возьмем этих свидетелей, то мы здесь увидим тот же двойной подход, который проявляет прокуратура и при оценке экспертного заключения. Если это свидетель со стороны, так сказать, прокуратуры ? это хороший свидетель, мы ему доверяем… и все замечательно. Если это свидетель со стороны ответчика ? этот свидетель даже не упоминается. Но простите, пожалуйста, о чем нам поведали свидетели что с той, что с другой стороны? О каком-то факте разжигания религиозной розни? Ни один из них не привел ни одного факта разжигания религиозной розни. Потому что прежде всего для того, чтобы говорить о разжигании религиозной розни, нужно определиться, что же это такое. И прокуратура, по-моему, до сих пор не понимает, что такое разжигание религиозной розни. Оно, впрочем, немудрено в нашей стране. В Буйнакске, например, сожгли двух адвентистов на площади. Только потому, что они адвентисты, их заподозрили в преступлении. До сих пор этот факт не получил никакой надлежащей оценки прокуратуры. Но зато когда муж рассказывает о том, что он развелся с женой, поскольку она Свидетель Иеговы, вот это, по мнению прокурора, яркое доказательство и разжигания религиозной розни, и разрушения семьи. Когда же в ответ на это дается судебное решение, представляется суду судебное решение, где видно, что муж был не вполне верен жене, этот факт у нас из системы прокурорских доказательств выпадает. Прокурор вырывает показания свидетелей из контекста, она их совершенно неверно интерпретирует. И дает им, на мой взгляд, совершенно неправильную оценку. Как мне представляется, показания данных свидетелей вообще не могут являться доказательствами по тем требованиям, которые предъявлены прокурором, ибо ни один из них не показал ничего о разжигании религиозной розни, ни один из них не поведал нам о принуждении к разрушению семьи.

Свидетели что с одной, что с другой стороны повествовали о своих семейных трудностях, говорили о нетерпимости со стороны другого супруга. Они говорили об обычных житейских проблемах, которые, к сожалению, у многих из нас складываются: неверность какого-то супруга, создание им другой семьи… Но никто из этих свидетелей не сказал: «Меня принудил разрушить семью вот такой-то старейшина общины». Или: «Меня принудило семью разрушить собрание». В литературе Свидетелей Иеговы об этом тоже не говорится. То же самое касается и воспитания детей. И там имеются проблемы. И там имеются споры у супругов. Но никаких доказательств по этому поводу прокурором также приведено не было. И так же превалирует тот же двойной подход. Прокурор нам заявляет, что на собраниях Свидетелей Иеговы присутствуют несовершеннолетние и даже малолетние. Боже мой, какой ужас! Что же это нарушает? Какую статью закона? Если мы прочтем воспоминания нашего Святейшего Патриарха Алексия Второго, то мы увидим, что с шестилетнего возраста он начал прислуживать в храме. И все в порядке, и как бы никого не удивляет это. И это значит, что человек остался верен своему духовному выбору, который сложился у него, начиная с детских лет. Когда мы видим детей в православной церкви, это тоже никого не удивляет. Когда мы крестим младенцев в православной церкви, тоже никто не требует по этим основаниям запретить… православную церковь и ликвидировать ее как юридическое лицо. И у католиков малолетние, несовершеннолетние находятся в храме. И тоже ничего страшного. Напротив, это нормальное религиозное воспитание, которое не дает человеку пропасть в этом мире. Почему же Свидетелям Иеговы отказывается в праве воспитывать своих детей в своей вере? Почему Свидетелям Иеговы это должно быть запрещено? И почему это незаконно для Свидетелей Иеговы? Где один закон для православных, а где другой закон для Свидетелей Иеговы? Прокурор не смогла нам его показать.

Итак, по показаниям всех свидетелей… поскольку судом было допрошено больше чем достаточно, я думаю, нет времени просто, так сказать, чтобы анализировать все их и тратить время суда… И, наконец, возьмем документальные, так называемые, подтверждения. Если это документы со стороны прокурора, то я не могу назвать их документами даже в том случае, когда они приобщены к материалам дела. Это либо аналитические вестники Госдумы… общего характера, где не приводится ни единого конкретного факта нарушения московской общиной Свидетелей Иеговы каких-либо норм действующего права. Либо какие-либо рассуждения типа Дворкина и Стеняева. Либо это воззвания Комитета по спасению молодежи, который в этом видит смысл своей деятельности… И больше ничего. Разве можно назвать серьезным документом справку из 40-й клинической больницы о том, что столько-то больных отказались от переливания крови? Ну и что? Да, отказались от переливания крови, воспользовались своим правом, которое гарантировано им Законом о здравоохранении. И что дальше? Почему же бы нам не написали там, сколько людей отказалось от операции? Или сколько людей вообще отказалось там лечиться и выписалось оттуда? О каком склонении к самоубийству Семитко можно говорить, если Семитко жив… и гораздо более здоров, чем раньше? Потому что раньше его лечили в этой 40-й больнице, где с ним не желали вообще даже обсуждать методы лечения, а сейчас он лечится, будучи больным гемофилией, в Гематологическом центре. Причем лечится как раз с помощью альтернативных методов лечения. Кого склонили к самоубийству? Ни одной фамилии. Я уж не говорю о том, как беспомощно пытался прокурор представить суду казанское дело, о котором ничего не знает, кроме истории болезни. И ту, видимо, до конца не прочли. Я участвовала в этом казанском деле, когда на основе конкретного факта пытались запретить общину. И выяснилось, что несчастная девочка погибла вовсе не от того, что ей не перелили кровь, а потому что при операции ей поранили печень. И эту рану никто не видел, и было внутреннее кровотечение из этой печени. И вот такая система доказательств у прокурора практически в ходе всего судебного процесса. Ведь мы не случайно заявляли в ходатайстве о конкретизации фактов, потому что тогда мы могли бы что-то противопоставить по какому-то конкретному факту.

До настоящего времени мы находимся в таком положении, когда ни одного конкретного факта, а мы защищаемся просто-напросто от огульных обвинений. Да, конечно, я понимаю, что такое сила креста. Я понимаю, что такое сила государства на стороне правоохранительных органов. Они могут вообще обходиться без доказательств… в любом процессе. Но это не значит, что решение, вынесенное в отсутствие доказательств, будет являться правовым. До настоящего времени, я считаю, прокурор не привел ни одного правового основания своего представления. До настоящего времени, я считаю, прокурор не представил ни одного доказательства в обоснование своего представления. И до настоящего времени, я считаю, что само представление прокуратуры и попытка запретить Свидетелей Иеговы в городе Москве являются ничем иным, как агрессивным невежеством. Как нежеланием признавать право других быть другими. Раньше у нас преследовалось инакомыслие. Сейчас мы сталкиваемся с тем, что времена изменились, и инакомыслие у нас преследуется в особой форме. У нас начинает прокуратурой преследоваться инаковерие. Ведь посмотрите даже по показаниям свидетелей. Если человек бросает работу и идет добровольно служить в «Центр реабилитации жертв нетрадиционных сект», как он называется, это хорошо. Это вызывает одобрение со стороны прокурора. Тут, понимаете ли, ничего не мешает. Это добровольное его дело, и он имеет на это право. А если Свидетель Иеговы по своему собственному желанию ходит проповедует, вот это уже плохо. Вот это надо запретить. Почему такой двойной подход? Не потому ли, что у нас все это было в прошлом? Тот, кто ратовал за советскую власть, он был хорошим человеком. Тот, кто, так сказать, критически к ней относился, это было уже совсем другое. Это можно было лечить, и лечили это именно те же самые профессора: и Кондратьев, и тот же самый Кондратьев, который раньше лечил инакомыслие, он теперь готов лечить инаковерие. Посмотрите, пожалуйста, на то, что требует прокурор от Свидетелей Иеговы, будучи вообще не знакомым с их практикой и, как я считаю, не знакомым и с их доктринальной литературой в полном объеме. Я припомню объяснения прокурора. Я сейчас закончу. И в прошлом судебном заседании, и в настоящем. Прокурор нам, ничтоже сумняшеся, заявил, что Свидетелей Иеговы нужно запретить, потому что они, дескать, не празднуют Рождество. Когда я спросила, какое же Рождество они празднуют… должны праздновать, прокурор сказал – православное. Почему, собственно говоря, православное, а не католическое? А почему они вообще не могут не праздновать Рождества, как это делают представители других конфессий?

Вспомню и другое. Прокурором ставилось в упрек Свидетелям Иеговы то, что они не празднуют Новый год. Но, я думаю, члены суда помнят, как мы открыли сборник прегрешений для православного человека, и там празднование Нового года также является грехом. Так в чем же проблема? В том, что Свидетели Иеговы последовательны? И что они следуют своему учению? Что они следуют тому, что написано в Библии? А православный может поставить свечку и пойти пьянствовать и совершать и блуд, и прелюбодействие? Что возмутило прокурора в показаниях свидетеля Ханина? Он, видите ли, дескать, суду признался в том, что он совершил блуд, и что это запрещено у Свидетелей Иеговы. На мой взгляд, это просто-напросто непристойные какие-то упреки. Если Свидетели Иеговы полагают недопустимым блуд, потому что это написано в Библии, если они последовательно проводят это в своей жизни, а то, что они это делают, вы видели на примере этого свидетеля… то, наверное, слава Богу, что это происходит так. Что этот молодой человек так серьезно относится к своим отношениям к женщине. Что есть какая-то моральная в этом чистота. И что Свидетели Иеговы эту моральную чистоту в нем воспитали и поддерживают. И это стало уже неотъемлемой частью ЕГО образа жизни. Что же в этом дурного? Но это опять-таки двойная мораль. Если блуд в православии, в католичестве является грехом, почему-то Свидетелям Иеговы отказывается в этом. И даже пример свидетеля, выступавшего здесь, в суде, прокурора убеждает именно в том, что это является ограничением его личной свободы. Ну, безусловно, ограничение его личной свободы… менять женщин столько, сколько ему заблагорассудится. Но это ограничение он сам на себя наложил. Сам, добровольно, лично, ознакомившись с библейским учением, проникшись им. Не просто-напросто перелистав Библию, и вырвав и запомнив отдельные слова, и покрасив яйца на Пасху, а то, что он сделал Библию руководством к своей жизни. И то, что он действительно живет по Библии. Как это можно ставить в упрек? Как это может говорить об ограничении прав человека? Почему одобряется прокурором, когда человек идет в православный монастырь и посвящает себя Богу? Почему же не одобряется служение в Вефиле? В том, что является своеобразным монастырем для Свидетелей Иеговы? Я полагаю, что все то же – агрессивное невежество, которое демонстрируется нам на протяжении уже третьего года.

Ну и теперь последнее… Я не буду говорить больше ни о доказательствах, которые, с моей точки зрения, смехотворны просто-напросто… ни о правовой стороне спора… с правом тут, надеюсь, практически ничего не связано… Я хотела бы сказать о личной ответственности каждого из нас. Каждого, кто принимает участие в таких процессах… освещает, присутствует на них… В процессе мы долго изучали Библию… всем составом суда, участниками процесса… В процессе мы сравнивали цитаты Свидетелей Иеговы с библейскими высказываниями… и убеждались, что они действительно опираются на Библию… В процессе мы говорили о трагической судьбе Свидетелей Иеговы. И были представлены не только документы, но и свидетели. Я думаю, что многие помнят показания свидетеля Левицкого, который брал Рейхстаг… и у которого на границе отобрали Библию, посчитав ее страшнее оружия. Особисты его обыскивали… Вы слышали показания свидетеля Калина… Вы слышали показания многих других свидетелей, которые за свои убеждения отбывали наказание в местах лишения свободы. Вы слышали показания Свидетелей Иеговы в третьем, четвертом и даже в пятом поколении… Несмотря на все гонения, которые они претерпевали в советское время, эти люди не отступились от своей веры. Но у меня маленький вопрос: задумывался кто-либо, с чего начинались гонения? Разве они начались с печально известного указа 51-го года, когда Свидетели Иеговы были погружены в товарные вагоны и отправлены в Сибирь, в северные области? Разве они начинались с каких-то указов? Мне кажется, они начинались совсем с другого. С того же самого Левицкого, у которого отбирали Библию… С той страшной истории, с… я думаю, многие помнят ее… когда под руководством православного священника тело 17-летней девочки было вырыто с кладбища и привезено к дому ее родителей… То есть, все эти гонения, они начинались с каких-то личных поступков. И я считаю, что вне зависимости от того, как складывается ситуация в нашем государстве, вне зависимости от того, чего, казалось бы, требует общество, а мы можем увидеть эти требования хотя бы из тех постоянных статей, негативных статей о Свидетелях Иеговы… Свидетели Иеговы мало того, что представляются в негативном свете, но представляются журналистами, которые ни разу не были и не знают, что это за организация, как живут Свидетели Иеговы. Все это начинается с личных поступков, с личного решения прокурора Северного административного округа внести представление… с личных решений экспертов, которые затем они воплощают в акты…

И я думаю, с того решения, которое примет суд… Я действительно убеждена в том, что это решение будет являться прецедентным. И будет определять возможность дальнейших доктринальных споров в стране или их невозможность… Вспомните то петербургское дело, которое подшито у нас в первом томе. Ведь действительно было время, когда Комитеты по спасению молодежи обращались с исками в суд о ликвидации различных религиозных организаций, требовали миллиарды рублей… и более того, порой даже их получали. И потребовалось всего одно-единственное решение в строгом соответствии с действующим Гражданско-процессуальным кодексом, которое прекратило поток этих дел. И которое прекратило в каждом субъекте Российской Федерации. И не только в Петербурге. Эти безумные заявления комитетов, эти безумные требования, эти обвинения в уничтожении генофонда нации… и прочих абсурдных событиях. Всего одним судебным решением был создан прецедент, который позволил изменить судебную практику. Поэтому, хотя я считаю, что представление прокурора не подлежит удовлетворению, и хотя, безусловно, как юрист я хотела бы Вас просить о том, чтобы Вы отказали прокурору в этом представлении, мне кажется, что настоящее юридическое решение было бы – прекращение делопроизводства в связи в неподведомственностью суду доктринальных споров. Об этом решении я Вас и прошу!

(Суд удаляется в совещательную комнату для вынесения решения).

(После перерыва)

Председательствующая Прохорычева Е.И.: Оглашается решение. Именем Российской Федерации 23 февраля 2001 года Головинский межмуниципальный районный суд города Москвы в том же составе, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по представлению прокурора Северного административного округа города Москвы о ликвидации религиозной общины Свидетелей Иеговы в городе Москве и запрете ее деятельности, руководствуясь статьей 203 Гражданско-процессуального кодекса РСФСР, суд выносит резолютивную часть решения. Суд решил в удовлетворении представления прокурора Северного административного округа города Москвы о ликвидации религиозной общины Свидетелей Иеговы города Москвы и запрете ее деятельности отказать. Обязать прокурора Северного административного округа произвести оплату экспертам Леонтьеву, Иваненко… имена, отчества я не называю… Белянину, Громыко, Небольсину расходы по экспертизе по 16 тысяч рублей каждому эксперту. Решение может быть обжаловано в Московский городской суд в течение 10 дней, соответственно, с того момента, как получит прокурор полное решение.